Ислам как фактор формирования этнорелигиозной идентичности у кабардинцев: история и современность

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

На правах рукописи

ЕМЕЛЬЯНОВА Надежда Михайловна

Специальность — 09.00.06. — Философия религии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: доктор исторических наук А.В. Малашенко

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Г.Г. Косач доктор исторических наук И.Д. Звягельская

Ведущая организация: Академия Федеральной погра­ничной службы Российской Федерации

Защита состоится «25» января 1999 г. в ____ час. на заседании диссертационного совета Д.003.01.02. по историческим наукам при Институте востоковедения РАН по адресу: 103777, Москва, ул. Рождественка, д. 12

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН (Москва, ул. Рождественка, д.12).

Автореферат разослан 24 декабря 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Кандидат исторических наук Р.М . Шарипова

© Институт востоковедения РАН, 1998

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

АКТУАЛЬНОСТЬ ДИССЕРТАЦИИ заключается в том, что после у к ­лада Советского Союза религия в целом и ислам в частности играет все более заметную роль в жизни общества. Будучи фактором формирования общественного сознания, а в отдельных регионах, в особенности на Кавказе, поведенческих стереотипов, ислам оказывает существенное воздействие на ход политических событий, включая имеющие место в регионе конфликты.

Диссертация актуальна и по той причине, что сегодня происходит усиление роли ислама в общественно-политической жизни Российской Федерации, кристаллизуется стремление мусульман к преодолению внутренних разногласий, имеют место постоянные попытки консолидироваться на региональном и даже общероссийском уровне.

Наконец, некоторые эксперты в поисках объяснения высокого уровня конфликтогенности в регионе Северного Кавказа в 90-е годы отмечают фактор межцивилизационного взаимодействия, могущий принимать форму конфессиональных конфликтов. Эта причина представляется дискуссионной: многие специалисты, напротив, убеждены, что противостояние между исламом и христианством является надуманным, и зачастую искусственно «раздувается» некоторыми политиками и средствами массовой информации.

Вместе с тем нельзя не признать, что именно к идее противостояния мусульманского Северного Кавказа и православной России апеллировали различные слои общества при возникновении напряженности в российско-кавказских отношениях. И нынешняя ситуация это подтверждает: конфессиональный, и прежде всего «исламский фактор» (термин в известной степени условный), оказывает влияние на развитие событий в северокавказском регионе и вокруг него. И здесь можно говорить о преемственности этой тенденции исторического развития и даже о возможности ее экстраполяции на грядущий XXI век.

И это обстоятельство служит дополнительным подтверждением в пользу актуальности диссертации: без правильного понимания места и роли ислама в общественно-политической жизни Северного Кавказа невозможно адекватно осмыслить происходящие там процессы.

Однако рассматривать ислам на полиэтническом Северном Кавказе как полностью гомогенный социокультурный монолит некорректно. Исламская традиция на Кавказе дифференцирована, имеет множество различий и оттенков, обусловленных историческими, этнокультурными, географическими и социальными особенностями отдельных фрагментов этого большого региона. Вот почему представляется актуальным анализ ситуации на каждой отдельно взятой этнической территории, в данном случае в Кабардино-Балкарии.

ОСНОВНЫМ ОБЪЕКТОМ исследования является процесс становления ислама на Северо-Западном Кавказе на примере кабардинского этноса; взаимодействие мусульманских канонов с религиозными традициями, присущими для кабардинцев как представителей адыгской группы народов.

ОСНОВНЫМИ ЦЕЛЯМИ ИССЛЕДОВАНИЯ являются:

— соотношение конфессиональной и собственно этнокультурной традиции у кабардинцев от начала их этногенеза до настоящего времени;

— определение воздействия ислама на формирование этнокультурной традиции, нормативов общественного поведения и ценностных ориентаций кабардинцев на протяжении всей истории их существования;

— анализ взаимоотношений между мусульманами-кабардинцами и окружающими их иноконфессиональными этносами, взаимовлияние религиозно-культурных традиций и их историческая эволюция;

— стабилизирующая роль конфессионального фактора в современной конфликтогенной ситуации в Кабардино-Балкарии и ее влияние на общую обстановку на Северном Кавказе в целом.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ определяется тем, что впервые в отечественной науке вниманию специалистов и всех, интересующихся кавказской проблематикой, предлагается комплексный анализ состояния конфессий у кабардинцев, соотношения у них собственно исламской и домусульманской традиций. Эти традиции рассматриваются в контексте имевшего место на протяжении всей истории северокавказского региона межцивилизационного взаимодействия.

Наконец, впервые воздействие исламской традиции на кабардинское общество прослеживается на таком протяженном историческом отрезке времени, что может способствовать научно-практическому анализу сегодняшней ситуации в Кабарде и перспектив ее развития.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ охватывают период от проникновения ислама к кабардинцам и до 90-х гг. XX столетия включительно. В работе даются характеристика этногенеза кабардинцев, обзор язычества и христианства, бытовавших здесь до принятия ислама. Доисламские верования оказывали и продолжают оказывать значительное влияние на образ жизни кабардинцев, под их влиянием кабардинский ислам принял своеобразную, отличную от существующих в других северокавказских регионах, форму.

Выделяются несколько периодов в процессе становления ислама у ка­бардинцев:

1. XIII — первая половина XVI в. Проникновение ислама на Северо-Западный Кавказ, в том числе и в Кабарду. К XVI в. часть кабардинских князей уже исповедовала ислам суннитского толка. Однако в народе еще были очень сильны языческие верования, соединение их с мусульманской традицией прослеживается во многих обрядах. Кабардинцы сопротивлялись введению мусульманского законодательства — шариата, сохраняя приверженность своим местным обычаям — адатам.

2. Вторая половина XVI — конец XVIII в. Этот период связан с вовлечением кабардинцев в противоборство между Турцией и Россией, когда кабардинское общество раскололось на два политических лагеря. Один — протюркской, мусульманской направленности, второй — прорусской ориентации, сохраняющий языческие верования, либо с обращением в христианство.

3. Конец XVIII в. -1917 г. Период связан с усилением религиозности кабардинцев и их дальнейшей исламизацией, что было следствием совместного противостояния горских народов российской экспансии, а также участия горцев в антирусской борьбе в составе шамилевского имамата В 1860 — 1917 гг. происходит массовое выселение (мухаджирство) жителей Северного Кавказа в Османскую империю, от которого в большей степени пострадали адыгские народы.

4. Советский период. В определенной мере способствовал секуляризации кабардинского общества, как и всего населения СССР. Однако, планомерное закрытие и перепрофилирование мечетей, отказ в регистрации мусульманских общин со временем стали восприниматься кабардинцами как посягательство на народные уклад жизни, традиции и обряды.

5. Постсоветский период. Определяется общегосударственными переменами, в том числе распадом СССР, событиями, происходящими в бывших советских республиках, нестабильностью обстановки на Северном Кавказе. Наличие большой северокавказской диаспоры в Турции и арабских странах сыграло определенную роль в дальнейшей исламизации их соплеменников, входящих в состав Российской Федерации. Данный исторический этап еще не завершен, и, для того чтобы осознать происходящие перемены, необходимо время.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКУЮ ОСНОВУ ДИССЕРТАЦИИ составляют исследования религиоведческого и историографического характера, в которых рассматриваются проблемы исламского возрождения, а также работы, посвященные истории Северного Кавказа. Изучение вопросов, связанных с перспективами развития ислама в отдельно взятых регионах, увязывается с более широкими проблемами «региональных цивилизаций» и их места в современном мире.

При разработке теоретической основы диссертации автор опирался на труды зарубежных и отечественных авторитетов. В отечественном востоковедении диссертант пользовался работами В.Я. Белокреницкого, Г.Л. Бондаревского, В.А. Бондаренко, Ю.В. Бромлея, Ю.В. Ганковского Б.С. Ерасова, И.Д. Звягельской, М.С. Мейера, А.В. Малашенко, Г.В. Милославского, В.В. Наумкина, С.А. Панарина, Л.Р. Полонской, И.В. Следзевско го, Н.А. Трофимчука.

Из зарубежных теоретиков отметим в первую очередь исследования английских ученых А. Беннигсена, Р. Митчела, Э. Хофмана, Д. Хиро, американцев Дж.-Э. Гросс, X. Декмеджиана, Д. Пайпса, Дж. Пискароти, Ш. Хантер, Дж. Экспозито, голландца Ж. Ваарденбурга, французов Ф. Бюрга, Ж. Кеппеля, О. Руа, М. Родэнсона, израильских исследователей М. Крамера, Я. Рои и др.

Существенное значение для диссертанта имели исследования, предпринятые в рамках российской и зарубежной исламоведческих школ. Автор опирается на труды А.И. Ионовой, А.И. Игнатенко, Р.Г. Ланды, З.И. Ле вина, С.А. Кириллиной, А.В. Кудрявцева, А.В. Малашенко, Д.Б. Малышевой, Л.И. Медведко, Д.В. Микульского, Г.В. Милославского, А.Ш. Ниязи, А.В. Сагадеева, Т.С. Саидбаева, М.Т. Степанянц, Р.М. Шариповой.

Историография российского кавказоведения имеет глубокую традицию, связанную во многом с военными экспедициями. При анализе обстановки на Кавказе офицеры экспедиционного корпуса так или иначе были вынуждены отмечать и религиозные особенности населяющих его жителей. Однако отдельные исследования по исламу в регионе появились только в советский период. Основные взгляды на перспективы развития ислама на Северном Кавказе изложены в трудах А.В. Авксентьева, В.Ю. Гадаева, Ш.А. Гапурова, А.А. Дадова, И.А. Макатова, С.Т. Меликова, М.Н. Покровского, Н.А. Смирнова и др. Из современных зарубежных исследований автор использовал труды израильского кавказоведа Моше Гаммера, черкеса турецкого происхождения Берзеджа Нихада.

Среди исследований доисламских верований кабардинцев отметим важность научных оценок и содержание серьезного фактологического материала в работах Л.И. Лаврова, Л.Я. Люлье, В.И. Марковина, С.А. Токарева, Хан-Гирея и др. Немаловажны выводы, сделанные в археологических, культурных, фольклорных и этнографических исследованиях таких ученых, как С.Ш. Аутлева, И.А. Бабич, Р.Ж. Бетрозов, А.В. Гадло, Е.И. Крупнов.

ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКУЮ БАЗУ ДИССЕРТАЦИИ составляют архивные данные, документы, материалы, большая часть которых до недавнего времени была закрыта для научного использования. Впервые в оборот вводится большой пласт новых документов из фондов Государственного архива Российской Федерации, Центра хранения современной документации, Российского центра хранения и использования документов новейшей истории.

Ряд материалов из советских архивных фондов (в том числе и из фондов союзных республик) был любезно предоставлен автору сотрудниками ИВРАН Г.В. Милославским и Б.М. Фасыхом, Кабардинского научно-исследовательского института истории, языка и литературы Г.М. Кашежевой, представительства Кабардино-Балкарской Республики в Российской Федерации Х.Х. Сукуновым, бывшим сотрудником Совета по делам религий при СМ СССР Ю.М. Дегтяревым.

В целом использованные архивные документы можно классифицировать по следующим категориям:

— правительственные указы, циркуляры, распоряжения, инструкции, служебные записки и т.п.;

— документы Совета по делам религиозных культов (СДРК), Совета по делам русской православной церкви (СДРПЦ) и Совета по делам религий (СДР) при Совете Министров СССР (справки, протоколы заседаний, распоряжения, записи приема верующих и др.);

— справки и информация уполномоченных СДРК и СДР при СМ СССР с мест;

— документы Духовных управлений, письма мусульман в СДРК И СДР при СМ СССР, программы и требования духовных учебных заведений;

— документы периода Великой Отечественной войны: докладные записки, письма и справки Народного комиссариата иностранных дел, Телеграфного агентства Советского Союза и других советских органов о постановке немецко-фашистской пропаганды. Также используются переводы немецких трофейных документов о постановке и методах пропаганды в германской армии;

— комментарии жизни советских мусульман прессой мусульманских стран (в частности — турецкие газеты), их взгляд на состояние ислама в СССР;

— отдельные документы из советских архивных фондов и архивных фондов республик Северного Кавказа периода русско-кавказских войн XIX в.

При подготовке диссертации автор опирался на многочисленные путевые заметки, дневники, воспоминания таких путешественников и очевидцев как немецкий дипломат Адам Олеарий, турецкий разведчик Мустафа Бутбай, генерал Алексей Ермолов, майор Властов, хирург Николай Пирогов и т.п.

В работе также использованы опубликованные документальные источники. Среди них: «Документы внешней политики СССР», «Избранные статьи С.М.Кирова», «Избранные статьи Г.К.Орджоникидзе», «Образование Союза Советских Социалистических Республик. Сборник документов», «Документы и материалы Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917 -1918), Горской Республики (1918 -1920)», сборники документальных материалов периода кавказских войн , «Эпиграфические памятники Северного Кавказа XVIII -XX вв. на арабском, персидском, турецком языках» и другие.

Наконец, в диссертации автор использовал материалы личного архива, полученные в результате встреч и бесед с кавказскими политиками, общественными деятелями и представителями духовенства.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ

Изложенные в работе соображения, касающиеся конфессиональных особенностей в кабардинском обществе их взаимодействия с другими религиозными традициями на Северном Кавказе, могут использоваться:

1. При подготовке рекомендаций для общественных и государственных институтов, непосредственно занимающихся разработкой и проведением в жизнь политического и идеологического курса.

2. При работе с представителями местных политических элит, администрации, а также общественности.

3. При подготовке лекционных курсов и семинарских занятий в высших учебных заведениях по специальностям «история», «философия» и «религиоведение». 4.

В специализированных востоковедных вузах.

АПРОБАЦИЯ

Основные положения работы высказаны автором в его публикациях, на конференциях «Россия и Восток: взгляд из Сибири» в г. Иркутске, «Межрелигиозный мир и согласие как условие мирного будущего народов Северного Кавказа» в г. Пятигорске, в беседах с востоковедами и исламскими политическими лидерами в Москве, Кабардино-Балкарии, Дагестане, Таджикистане. Диссертация обсуждена группой рецензентов на заседании Сектора религии и идеологии Института востоковедения РАН

СТРУКТУРА РАБОТЫ отвечает ее основным задачам. Диссертация вы строена по проблемно-хронологическому принципу, позволяющему увязать отражение события с самим событием и вычленить основные модели развития конфессиональной жизни кабардинцев в рамках дореволюционной России, советского и постсоветского общества.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во ВВЕДЕНИИ обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи исследования, определяются его хронологические рамки, характеризуются методологические основы, дается краткий обзор источников и литературы, отмечаются научная новизна и практическая значимость.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ — «Кабардинцы до ислама» — рассматриваются этногенез и конфессиональная традиция, политеизм кабардинцев, существовавшие у них на протяжении ряда веков христианство, народные обычаи и нормы морали.

На этногенез кабардинцев как представителей адыгской группы народов большое влияние оказали различные конфессии. Адыгские племена под разными названиями были известны античным авторам. Являясь жителями Причерноморского ареала, во II в. н.э. они вынуждены были признать свое подданство римскому императору. В VI в. адыги подчинялись Византийской империи. Постепенно одно из воинственных адыгских племен (впоследствии получившее название кабардинцев) продвигалось на юго-восток к Пятигорью, рекам Малке и Тереку.

Современную территорию расселения кабардинцы начали занимать в конце XIV — начале XV века. Оказавшись более организованными по сравнению с прочими этносами, они сумели занять выгодные территории, были обеспечены землей лучше, чем их соседи, и подчинили последних своему влиянию. Во многих случаях кабардинцы обладали правом решающего голоса при выборе стратегических партнеров и принятии той или иной идеологии, функции которой зачастую выполняла религия.

Политеизм адыгов представлял собой сложную мировоззренческую систему. Несмотря на проникновение в адыгское общество мировых религий — христианства и ислама, — язычество всегда играло здесь значительную роль вплоть до двадцатых годов XX в. Главными языческими богами кабардинцев были Тха (великий бог), Псатхэ (бог души) и Уашхэ (бог неба). Большим почитанием пользовались боги природных стихий — Шибле (бог-громовик), Благъуэ (владыка рек и озер), Псыхъуэ Гуащэ (богиня рек). Существовали и боги, помогающие людям в их земной деятельности: Тлепс (божественный кузнец), Мазитха (бог охоты), Зейкутх (бог похода) и др.

Местом обитания богов кабардинцы считали возвышенности — горы, холмы, курганы. Они также поклонялись деревьям, совершая в священных рощах моления и жертвоприношения. Впоследствии, когда кабардинцы приняли христианство, у языческих божеств появились христианские параллели. Так, функции бога-громовика Шибле перешли к пророку Илие (каб. Еллэ), богу охоты Мазитхе соответствовал христианский Святой Георгий (каб. Аущджэрджий) и т.д.

Народные обычаи (адыгэ-хабзэ) играли важную роль в жизни кабардинцев. Даже в период укрепления в Кабарде ислама народная традиция зачастую вступала в противоречие с шариатом. Многие из традиционных поведенческих нормативов сохранились в Кабарде до наших дней. Важное место в системе этических норм кабардинцев занимает почитание старших — по существующей поговорке «Власть старшего равна власти бога». Культ старших тесно связан с культом предков, которые, по представлениям кабардинцев, даже после смерти незримо присутствуют рядом с потомками и влияют на их жизнь. Поэтому предкам молились и, поминая их, приносили в дар то, что они любили при жизни. Равным по силе почитания старших было и есть почитание гостей. До сих пор гость у кабардинцев считается посланцем богов, а отсюда и гостеприимство, отсутствие которого влечет за собой «недовольство божественных сил».

В обрядовой практике кабардинцев доминируют народные обычаи. Пожалуй, только в обряде похорон преобладает ярко выраженная мусульманская традиция. В городах имеет место обрядовость советско-социалистического образца. Село в этом отношении более консервативно и крепко держится за нормы морали и этики «адыгэ хабзэ».

С христианством адыгские народы познакомились рано — уже в VI в н.э. при византийском императоре Юстиниане I через греческие фактории на Черноморском побережье. В грузинских летописях упоминается что VI Вселенский Собор, состоявшийся в Константинополе в 656 г., подчинил Адыгею мцхетскому архиерею. К рубежу VI — VII вв. относится расцвет христианства у адыгских народов. Его сочетание с языческими культами в этот период стало преобладающей формой религиозных представлений.

Значительные усилия по христианизации адыгов предпринимали русские. В X — XII вв. очагом православия среди адыгов стала Тмутаракань.

Тмутараканские епископы должны были рукополагать адыгских священников, заботиться об открытии церквей и принимать меры к дальнейшему распространению христианства среди населения. В XIII — XV вв. во время колонизаторской экспансии Венеции и Генуи были попытки распространения среди адыгских народов католицизма.

Распад Византийской империи вызвал ослабление христианского влияния на адыгские народы. Но имеющиеся данные показывают, что уже к X в. под влиянием традиционных культов и обычаев христианство на Северо-Западном Кавказе значительно видоизменилось. Несмотря на то что христианские проповедники-шогены сохранялись у кабардинцев вплоть до XVIII в., кабардинцы всегда старались адаптировать христианские обряды и святых к своим древним языческим культам, и языческая традиция преобладала над христианской.

Большое влияние на религиозную жизнь кабардинцев оказала борьба за Северный Кавказ между Россией и Турцией. Укрепление связей между Кабардой и Московским государством, начавшееся со второй половины XVI в., ориентировало часть кабардинского общества на православие. В то же время турецкие завоевания на северном побережье Черного моря и усиление Крыма открыли на Северо-Западном Кавказе путь для ислама и способствовали исламизации кабардинского общества.

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ — «Ислам в Кабарде до 1917 года» — исследуются: проникновение ислама в Кабарду; утверждение ислама в Кабарде; религиозный фактор в русско-кавказских войнах; подчинение Северного Кавказа Российской империи.

С момента проникновения в Кабарду и до 1917 г. местный ислам прошел несколько этапов становления.

Первый этап — проникновение ислама на Северо-Западный Кавказ, в том числе и в Кабарду. Это произошло гораздо позднее, чем на Северо- Восточном Кавказе. Если в Дагестане первые мусульманские проповедники появились в конце VII — начале VIII вв., то адыги познакомились с исламом не ранее XIII века. Проникновение ислама к адыгам шло через Крым, затем в конце XIV в. в результате завоевательных походов Тимура и экспансии Османской империи на восточном Черноморском побережье и захвата ею в XV в. полуострова Крым. К XVI в. часть кабардинских князей уже исповедовала ислам суннитского толка.

Второй этап начинается со второй половины XVI в. и связан с вовлечением кабардинцев в противоборство между Турцией и Россией. Давление Турции и Крымского ханства на Северный Кавказ сопровождалось разорением городов и сел, гибелью и угоном в рабство тысяч людей, что вызывало антимусульманские настроения в адыгской среде. Поэтому даже к первой половине XVIII в. кабардинцы не стали ревностными мусульманами.

В поисках защиты кабардинцы обратились к России, и в 1711 г. Петр I дал кабардинскому народу грамоту «О принятии Кабарды в российское подданство». В 1739 г. Россия и Турция признали Кабарду «барьерной страной», что было оговорено в Белградском договоре.

В отношениях с кабардинцами Россия не прибегала к военному давлению, но стратегические интересы России на Кавказе повлекли за собой строительство на реках Терек и Сунжа ее опорных военных пунктов. Началось заселение Северного Кавказа выходцами из России. К середине XVIII в. российская дворянская элита получила здесь огромные поместья. Всего было роздано более 500 тыс. десятин плодороднейших земель. Интенсивная российская колонизация вызвала недовольство ких народов и привела обе стороны к вооруженному противостоянию. Заключенный после русско-турецкой войны 1768 — 1774 гг. Кючук-Кайнарджийский мирный договор передавал Кабарду в подданство России. Раздача кабардинских земель русским чиновникам, помещикам, военным приобрела стихийный характер. Кабардинцы попытались отвоевать свои права, и в 1779 г. генерал Якоби организовал первую карательную экспедицию в Кабарду. С этого момента можно вести отсчет начала русско-кавказских войн, в контексте которых религиозный фактор играл значительную роль.

Третий этап связан с усилением религиозности кабардинцев и их дальнейшей исламизацией. В 1785 г. в чеченском ауле Алды начал свою проповедническую деятельность Ушурма (шейх Мансур) — один из первых накшбандийских проповедников на Северном Кавказе. Через некоторое время Ушурма переселился в Кабарду, где распространял идеи ислама и призывал горцев к объединению с Турцией и Крымом.

В 1834 г. мюриды избирают имамом Шамиля. Под его властью объединились разрозненные племена горцев Чечни и Дагестана, главной целью которых стала борьба против российского присутствия на Кавказе. На первое место Шамиль ставил необходимость утверждения шариата и безусловное искоренение адатов. Посланники и наибы Шамиля получали задание набирать добровольцев и присылать их в ставку имама. Поэтому в шамилевском имамате было много воинов из разных регионов Северного Кавказа, в том числе и кабардинцев, кумыков и исповедовавших ислам осетин. Большой популярностью среди мюридов пользовался кабардинский князь Мухаммед-мирза Анзаров, примкнувший к Шамилю во время его похода на Кабарду в 1846 г. и назначенный впоследствии наибом Гекки и мюдиром Малой Чечни.

Не только мюриды настаивали на распространении среди горцев шариата. Представители адыгов также обращались к Шамилю с просьбой прислать к ним своего наиба для введения у них шариата. В результате в Кабарде укрепилось шариатское судопроизводство, которое было отменено только в 1922 г.

Борьба Шамиля против царских войск длилась на протяжении более чем 20 лет. Взятие его в плен в августе 1859 г. привело к последующему массовому выселению горских народов.

Четвертый этап знаменуется массовым выселением (мухаджирство) жителей Северного Кавказа в Османскую империю. Были репатриированы не только семьи и села, но и целые народности (в большей степени — адыгские). Земли мухаджиров заселялись выходцами из России. Все это способствовало более быстрой секуляризации кабардинского общества после установления советской власти.

Наиболее религиозными продолжали оставаться народы Дагестана, в 1914 г. число мусульманских общин здесь было самым большим — 1856. Второе место по численности мусульманских общин занимала Терская область, в состав которой вошла и Кабарда — 297 общин. До 1917 г. в Кабарде функционировало 219 зарегистрированных мечетей.

Выселенные с родных земель адыги впоследствии пытались вернуться домой, но согласия на это получить им не удавалось. Уже впоследствии (в 20-е годы) по инициативе первого секретаря Абхазии Нестора Лакобы была развернута кампания по возвращению мухаджиров домой. Изучением настроений диаспоры занимались органы НКВД и НКГБ. Однако гибель Лакобы свела на нет идею возвращения кавказских переселенцев и больше к ней в советский период не возвращались.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ — «Ислам в Кабарде после революции 1917 года» — исследуются:

1. Ислам у кабардинцев в 1917 — 1940 гг.

2. Ислам у кабардинцев в годы Великой Отечественной войны.

3. Противостояние ислама и госаппарата в 1945-1990 гг.

4. Изменения, происходящие в кабардинском исламе с 1990 г.

1. Изменения в религиозной жизни кабардинцев в 1917 -1940 гг. связаны с тем, что сразу после февральской революции 1917 г. на Северном Кавказе был создан Союз объединенных горцев, исполняющий роль законодательной и исполнительной власти на территории Дагестана, Кубанского края (современной Карачаево-Черкесии), Терского края (Кабарды, Балкарии и Северной Осетии), Ставропольской и Черноморской губерний, Закатальского округа (территория расселения лезгин в Дагестане) и Абхазии. После того, как в стране началась гражданская война, Союз встал на путь отделения от советской России. В ноябре 1917 г. Союз был переименован в Горскую Республику. В это время кабардинцы объединились в союз под названием «Свободная Кабарда», его лидеры призывали мусульманское население к борьбе против большевиков как неверных-гяуров.

В мае 1918 г. Горскую Республику признали Турция и Германия. Горское Правительство направило в НКИД РСФСР ноту об отделении от России, но советская власть распространяла свое влияние на местах. Так, в Кабарде действовал Народный совет Терской области, который от имени большинства северокавказских народов выступал против отделения Северного Кавказа от Российской Федерации.

На Северном Кавказе развернулась борьба между отступающими частями Добровольческой Армии и красноармейскими подразделениями. В начале 1919 г. армия Деникина, занявшая Терек и продвигающаяся в Дагестан, вступила в конфликте Горским правительством. И если первоначально мусульмане Северного Кавказа поддерживали Деникина, то со временем они стали выражать недовольство беззакониями, чинимыми Добрармией. Мусульманское духовенство и сторонники горской независимости были вынуждены вступить в коалицию с большевиками и потребовали освобождения от «деникинского ярма». Разгром деникинцев осенью 1919 г. сопровождался установлением на Северном Кавказе советской власти.

В ноябре 1920 г. на Северном Кавказе было создано несколько национально-государственных образований, а 20 января 1921 г. подписано постановление правительства о создании Горской Автономной Советской Социалистической Республики в составе шести административных округов, в том числе и кабардинского. В сентябре 1921 г. Кабарда вышла из ГАССР, были образованы сперва Кабардинская Автономная область, а затем объединенная Кабардино-Балкарская Автономная область, для чего из состава ГАССР выделялась территория, занятая балкарцами. С этого периода история кабардинцев начинает развиваться по новым, социалистическим законам.

Исходя из сложности обстановки, первоначально в автономиях Северного Кавказа в качестве временной меры было оставлено шариатское судопроизводство. Борьба Советов против религии ужесточалась постеленно. К 1925 г. по Северному Кавказу функционировало до 1650 мечетей, более 740 религиозных школ, в которых обучалось примерно 15 500 человек. По числу мусульманских школ Кабарда была на втором месте (110 религиозных учебных заведений) после Дагестана (500 школ).

Большое число религиозных учреждений на Северном Кавказе вызывало обеспокоенность агитационно-пропагандистского отдела ЦК ВКП(б), и было принято решение усилить антирелигиозную работу по национальному признаку. Постановлением НКВД и Верховного Комиссариата Просвещения в Кабардино-Балкарии и Адыгее к концу 1928 г. все религиозные школы были закрыты (хотя некоторые еще продолжали действовать подпольно). В противовес им создавались школы социалистического воспитания («соцвосы», «народные дома») и антирелигиозные кружки.

Планомерное закрытие и перепрофилирование богослужебных зданий стало осуществляться с февраля 1929 г. В июне 1931 г. при Кабардино- Балкарском облисполкоме была создана комиссия по рассмотрению религиозных вопросов. В результате проводимых мероприятий к началу 40- х годов в Кабардино-Балкарии функционировали только 36 мечетей из 239 существующих. Часть мечетей была разрушена.

2. Ислам у кабардинцев в годы Великой Отечественной войны.

Нельзя говорить о полном уничтожении ислама у кабардинцев к началу 40-х годов, поскольку основная часть населения не могла отказаться от своего образа жизни. Отречение от религии было в основном характерно для правящей верхушки общества и урбанизированной части городского населения.

С началом войны религиозные учреждения, подвергавшиеся ранее жестоким гонениям, получили ряд льгот — такие как право юридического лица, разрешение на сбор пожертвований, приобретение домов в собственность служителей культа. Однако, гитлеровское командование также учитывало религиозный фактор и то, что права верующих в Советском Союзе длительное время были ущемлены. Особое внимание Вермахта уделялось политике по отношению к мусульманским народам Кавказа в силу важного геостратегического положения этого региона. Для мусульман СССР в Германии печаталось 5 газет, для населения Северного Кавказа издавалась газета «Газават». Немецкое командование обещало горцам повсеместно ликвидировать колхозы и открыть мечети Часть кабардинцев также попыталась наладить отношения с гитлеровцами на разных уровнях, в том числе, участвуя в издании и распространении печатных изданий и листовок.

После изгнания немцев с Кавказа советское правительство рассмотрело вопрос о поддержке горскими народами немецкой оккупации. Было принято постановление Верховного Совета СССР о ликвидации мусульманских районов, началось массовое выселение целых народов с родных мест. Кабардинцам, в отличие от балкарцев, чеченцев, ингушей, карачаевцев, удалось избежать этой участи. 8 апреля 1944 г. Президиум ВС СССР издал указ о переименовании Кабардино-Балкарской автономии в Кабардинскую ССР.

3. Противостояние ислама и госаппарата в 1945 — 1990 гг.

Некоторая свобода в отправлении религиозных культов во время войны сменилась их подавлением. В частности, обучение детей Корану на Северном Кавказе теперь проводилось скрытно, на частных квартирах.

Существовали и региональные особенности. Если, например, жители Дагестана постоянно слали ходатайства в Москву об открытии мечетей и религиозных школ, то кабардинцы не проявляли особого рвения по возвращению в русло ислама. Зачастую сами же они в лице представителей местных органов власти выступали против открытия мечетей и регистрации общин. При изучении документов становится заметна относительная легкость, с которой были поколеблены мусульманские установки в Кабарде, и это еще раз говорит о том, что позиции ислама в кабардинском этносе недостаточно крепки.

Как и в любом другом регионе, в Кабарде существовали религиозные объединения, действовавшие «подпольно». Но их число к началу 60-х годов было невелико — 20 незарегистрированных мусульманских общин (3 официальных), до 17 молитвенных зданий (7 официальных), около 200 незарегистрированных служителей культа (6 официальных).

С приходом к власти Н.С. Хрущева советское правительство начало демонстрировать свою демократичность в религиозном вопросе перед иностранными державами. На самом же деле происходило создание «карманных» религиозных объединений и отдельных духовных лидеров. Организованные хаджжи в Мекку и Медину использовались в качестве каналов информации в зарубежных странах. Зарубежные газеты отмечали что паломники из СССР не умеют совершать намазы, не знают обрядов, среди них почти нет людей, умеющих читать Коран. На мусульманском Востоке советских паломников зачастую воспринимали весьма критически, называя их шпионами.

Новые веяния на Северный Кавказ были привнесены в связи с правительственными постановлениями конца 50-х — начала 60-х годов «О внедрении в быт советских людей новых гражданских обрядов». В Кабардино-Балкарии такое постановление было принято в 1964 г. Процесс внедрения новой обрядовости шел крайне медленно, в большей степени этому было подвержено городское население. На селе принятие новых обрядовых форм носило формальный характер.

В начале 70-х годов при райгорисполкомах республики начали создаваться комиссии для оказания помощи по внедрению в жизнь новых обрядов. Усиливалась атеистическая работа по линии органов народного образования, управлений культуры, общества «Знание». Во многих школах республики были созданы уголки атеистического воспитания, учителя вели антирелигиозную пропаганду среди родителей, школьники выпускали антирелигиозные газеты. В то же время многие исполкомы городских, сельских и поселковых советов скрывали истинное положение дел на местах. Несмотря на то что их сотрудники докладывали о полном искоренении мусульманской обрядовости, ни в одном селе не было случая, когда бы человека хоронили не по обряду.

Попытки искоренить ислам в КБАССР воспринимались населением как посягательство на народный уклад жизни, традиции и обряды. В связи с повсеместным закрытием мечетей отправление религиозных культов верующими стало проводиться на кладбищенских сторожках, которые со временем превратились в молитвенные дома. В 1974 г. в Кабардино- Балкарии существовало уже более 150 сельских и городских действующих кладбищ, и на 70 из них были такие своеобразные молельные дома, многие из которых по размерам не уступали действующим мечетям. Каждую пятницу, вопреки запретам властей, на молитву здесь собиралось от 20 до 60 верующих. С 1974 г. руководство республики принимает решительные меры по борьбе с неофициальным исламом, в том числе в ликвидации молитвенных домов-сторожек. В этом же году началось плановое обложение подоходным налогом незарегистрированного мусульманского духовенства.

Ужесточение антирелигиозных мер привело к противоположному результату — все большая часть кабардинцев начинала отождествлять понятия «мусульманское» и «народное». Этому способствовали и контакты кабардинцев с соседними мусульманскими народами (вернувшимися из ссылки чеченцами, ингушами, балкарцами, карачаевцами), для которых мусульманская идея оставалась объединяющей силой на протяжении всего периода их изгнания с родных земель.

К началу 80-х годов Совет по делам религий пришел к выводу, что политика отказа регистрации религиозных объединений увеличивает число приверженцев религиозных культов. Применительно к Северному Кавказу было дано добро на регистрацию всех объединений, готовых выполнять законодательство о культах. Начиная с 1985 г., официальная статистика отмечает постепенный рост официальных мусульманских организаций, все меньше становится незарегистрированных объединений. Однако в Кабардино-Балкарии эти преобразования были пока весьма умеренными — если, например, в Дагестане на 1975 г. существовало 27 официальных объединений, а к 1990 г. их число увеличилось до 240, в Чечне, соответственно, 2 и 162, то в Кабардино-Балкарии это соотношение составило 6 к 22. Дальнейшему росту религиозности способствовали принятые в октябре — ноябре 1990 г. союзный закон «О свободе совести» и российский «О свободе вероисповеданий».

4. Изменения в кабардинском исламе с 1990 г. определяются общегосударственными переменами, в том числе распадом СССР, событиями, происходящими в бывших советских республиках, нестабильностью обстановки на Северном Кавказе. Этот процесс еще не завершен, и, для того чтобы осознать происходящие перемены, необходимо время.

В ЗАКЛЮЧЕНИЕ диссертации отмечается, что проведенное исследование позволяет определить характер и особенности этноконфессиональной системы кабардинцев, сформировавшейся в результате взаимодействия народных традиций, христианства (распространенного у адыгов уже в VI в. н.э.) и ислама (который кабардинцы начали принимать в XIII — XVI вв.) Этапы исламизации кабардинцев рассматриваются в динамике взаимодействия ислама и этнических обычаев, укоренившейся в Кабарде доисламской ценностной системы. Анализ источников и современного состояния религиозной жизни кабардинцев подтверждает стойкость народных традиций, которые не смогли разрушить ни христианство, ни ислам. Однако в отдельных случаях ислам потеснил на второй план кабардинские народные верования. Тенденция разрушения адатов особенно проявилась в советский период, причем в основном это было характерно для городов. Зато процесс нивелирования мировоззрения и поведенческих установок почти не затронул село.

Взаимодействие ислама и местной традиции на Северном Кавказе в целом эволюционировало в трех направлениях:

— в ряде регионов ислам доминировал над местной традицией ( что наиболее характерно для Дагестана);

— в некоторых он стал фактически равнозначным ей (примером этого является Чечня);

— для третьего направления характерна вторичная роль ислама, зачастую — зависимого от местных обычаев и традиций, иногда — опирающегося на них.

Эволюция ислама в Кабарде шла по третьему пути. Определяющую роль здесь всегда играли адаты, мусульманская же традиция приспосабливалась к ним. И исторические реалии, в первую очередь непрерывная борьба за господство в идеологии адыгов между исламом и христианством, также способствовали тому, что мусульманские установки не смогли внедриться глубоко и закрепиться в мировоззрении и обычаях кабардинцев. Поэтому в Кабарде исламизация носит незавершенный характер.

Вполне возможно, что и в дальнейшем ислам у кабардинцев не сумеет завоевать себе значительных позиций. Хотя нельзя отрицать и возможность некоторого усиления здесь мусульманской традиции, что будет зависеть не только от внутренних, но и от внешних факторов. Им, в частности, может стать турецкое и арабское влияние в регионе, как это имело место на протяжении XVI — XX веков.

Что касается «внутренних» факторов, то они могут проявить себя на нескольких уровнях:

1. Российский фактор может сыграть роль катализатора в развитии процесса исламизации, если российские власти будут строить свои отношения с кабардинцами по принципу силового давления.

2. Определенное влияние на дальнейшее развитие ислама у кабардинцев может оказать пример вторичной исламизации соседних адыгских народностей, а также контакты со значительной по своей численности адыгской диаспорой за рубежом.

3. Некоторую роль в процессе «доисламизации» кабардинцев может сыграть и пример соседних, неадыгских, народов Северного Кавказа.

В 90-е годы в среде военных и политиков бытовало мнение о представителях Северного Кавказа, как о некой массе «диких горцев». Чеченцы, жители Дагестана, кабардинцы и др. наделялись общими психологическими чертами, а изыскания приближенных к военному истэблешменту экспертов способствовали созданию усредненного имиджа «кавказца», трансформировавшегося в середине 90-х годов в «лицо кавказской национальности».

Однако ошибочно рассматривать развитие ислама на Кавказе в целом, без учета специфики религиозной жизни отдельно взятых народов: первоначально должны быть изучены особенности исламизации каждого северокавказского ареала в отдельности. До настоящего времени такой работы осуществлено не было. Вместе с тем подобное исследование может не только способствовать развитию кавказоведения, но и быть применено в работе «практических» органов, различных областях их деятельности, в том числе политической, экономической, военной, а также содействовать выработке комплексной политики на Северном Кавказе.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

1. «Вестник границы России» — № 9 , 1994 г. «На кавказских рубежах»
2. «Вестник границы России» — № 11 , 12 , 1994 г.  «Кабардин о-Балкария»
3. «Вестник границы России» — № 10 , 1995 г. «Дагестан»
4. «Пограничник Содружества» — № 3 , 1998 г. «Исламский фундаментализм: насколько он опасен?»
5. Сборник «Россия и Восток: взгляд из Сибири». Материалы и тезисы докладов к XI научно-практической конференции. В 2-х томах. Иркутск, 13-16 мая 1998. Доклад на тему: «Роль религиозного фактора в межнациональных конфликтах на Северном Кавказе»
6. Сборник «Фактор этноконфессиональной самобытности в постсоветском обществе» / Под ред. М.Б. Олкотт и А. Малашенко; Моск. Центр Карнеги. — М., 1998. «Роль и место религиозного фактора в структуре Федеральной пограничной службы»