Таджикско-афганская граница

Напряженность на бадахшанском участке советско-афганской границы стала нарастать в конце 70-х годов. По мере того как в северных провинциях Афганистана становилось все ощутимее влияние Советского Союза, в бадахшанских районах Ишкашим, Бахарак, Дарваз, г. Файзабаде крепла оппозиция. В октябре 1979 г. в районе Ишкашима уже действовала группа повстанцев — около 400 верховых, вооруженные стрелковым оружием, напали и захватили селения Бахарак и Зибак. Они взрывали дороги и линии связи, и сообщение со столицей Бадахшана Файзабадом было прервано. При поддержке СССР власти начали вооружать население приграничной зоны – 2 ноября 1979 г. в аэропорт Хост прибыл самолет с оружием для афганской пограничной роты, расположенной в районе Шугнана, а 3 ноября оружие было роздано жителям кишлака Кала-и Бар Пяндж.

Тем временем обстановка на границе продолжала накаляться. 19 ноября 1979 г. Центральный Комитет Компартии Таджикистана принял постановление № 352, предписывавшее помогать погранвойскам СССР в создании пунктов размещения жителей из пограничных районов Афганистана в районе таджикского населенного пункта Рошкала. Весь ноябрь и декабрь в афганском Бадахшане велись боевые действия. Мятежники, получающие оружие, боеприпасы и продовольствие из Пакистана, объявили своей целью создание на территории Бадахшана отдельной исламской Республики.

В 1980 г. активные действия мятежников начались в районе афганского Дарваза. Численность моджахедов, собравшихся здесь, достигла тысячи человек. Они объявили себя Северным фронтом борьбы за свержение советской власти и установление исламской республики. Минировались дороги, проводились обстрелы сопредельной стороны и ее пограничных нарядов. Обстановка оставалась столь же напряженной и в 1981— 1983 годах. С середины 1980-х в приграничных районах активизировались спецслужбы США, Пакистана и Китая, использовавшие ситуацию в своей разведывательной деятельности против СССР.

Постепенно к концу 80-х годов, особенно в связи с тем, что социально-экономическое положение населения афганского Бадахшана ухудшалось, здесь прокладывались контрабандные тропы, по которым на территорию советских республик переправлялись наркотики. На первых порах наркотики просто выменивались на предметы потребления у жителей приграничных зон. Но постепенно сбыт наркотических товаров увеличивался и за десять лет был поставлен на постоянную основу. Еще в бытность СССР налажены подпольные центры сбыта этих товаров, откуда впоследствии государства СНГ захлестнул поток наркотиков, ввозимых из Афганистана и Пакистана.

После того как в 1989 г. советские войска были выведены из Афганистана, страну охватила нескончаемая гражданская война. В 1991 г. боевые действия в афганском Бадахшане велись прямо в приграничной с Таджикистаном полосе. Районы бадахшанской провинции переходили в руки моджахедов, ставленники кабульского правительства Наджибуллы были вынуждены спасаться бегством. Скрываясь от преследований и репрессий, более 120 представителей государственных органов власти провинции Бадахшан перешли границу и попросили убежища в СССР. В связи с дестабилизацией власти в Шугнанском и Ишкашимском районах охрана границы со стороны Афганистана была почти прекращена, участились переходы нарушителей через Пяндж на таджикскую сторону, контрабандные сделки приобретали все больший размах. В том же 1991 г., помимо политических беженцев, пограничники задержали на территории Горно-Бадахшанской Автономной области (ГБАО) Таджикистана около 200 нарушителей-контрабандистов. Несколько лет понадобилось провинции Бадахшан для того, чтобы восстановить свою пограничную службу.

В начале 90-х, после распада Советского Союза, в Таджикистане началась гражданская война. Тысячи беженцев устремились через границу в Афганистан. В обратном направлении хлынул поток оружия, и вооруженные группы переходили рубежи для участия в боевых действиях на территории Таджикистана. На линии границы ухудшалась криминальная обстановка. Оставшиеся здесь по соглашению 1993 г. между Таджикистаном и Россией российские пограничники стали реальной помехой в межэтнических и внутриполитических деструктивных процессах, происходивших в двух сопредельных государствах. Пограничные наряды подвергались обстрелам, российских военнослужащих захватывали в заложники.

В 1993— 1996 годах мне приходилось неоднократно выезжать на таджикско-афганскую границу в качестве военного корреспондента и быть свидетелем событий такого рода, происходивших в афганском и таджикском приграничье. Благодаря подписанию Межтаджикского соглашения в 1997 г. и установлению мира в этой стране, а также вследствие антитеррористической операции, проведенной в Афганистане, ученые получили реальную возможность работать в афганских провинциях. В 2002 г., во время экспедиции ИВ РАН, моя первая переправа н в афганский Бадахшан состоялась в его восточной части — Ишкашиме. Вторая поездка в центр провинции Бадахшан город Файзабад проходила через высокогорные западные районы у озера Шева и начиналась от уезда Шугнан. Большую помощь окызывали сотрудники Хорогского государственного университета и НИИ гуманитарных исследований Академии наук Таджикистана, а также деятели Исмаилитского центра по образованию и культуре (ITREK — далее: ИТРЕК) и представители Программы гуманитарной помощи Организации имама исмаилитов Ага-хана IV «Фокус». Благодаря сотрудникам этих международных организаций была предоставлена возможность вести обследования в бадахшанских селах, получать достоверную информацию о разных сферах жизни исмаилитской (во многом закрытой) религиозной общины.

У исмаилитов Ишкашима

На афганской стороне мы — собственно, «незваные гости» - были встречены с дружеским участием как представителями официальных органов власти, так и жителями. Нас сразу же предупредили: «Вы можете задавать вопросы на любые темы, кроме политических. На политические темы говорить запрещено». Однако любая проблема, которой бы мы ни касались, была связана с политическим положением в стране. С первых шагов политика встретила нас в виде женской чадры. Чадра, или паранджа, - явление совершенно нехарактерное для Бадахшана. Даже в конце XIX в. первые русские путешественники по Бадахшану отмечали большой демократизм в отношениях мужчин и женщин и называли Бадахшан едва ли не «царством матриархата». Местные жители объяснили нам, что чадра у них появилась в последние десять лет – после того, как пламя гражданской войны дошло до Бадахшана. Исмаилиты сами переняли этот обычай у соседей-суннитов: женщины хотели чувствовать себя хоть в какой-то степени защищенными. В более отдаленных местах, например, афганском Шугнане, чадра не успела распространиться, и женщины здесь по-прежнему ходят с открытым лицом.

Иностранки не имеют права облачаться в чадру. Если на территории Афганистана гражданка другого государства укрывается под чадрой — она может быть осуждена по законам шариата. Нам не удалось выяснить, когда был введен такой закон, возможно, в период гражданской войны, когда немало западных журналисток, среди которых были и разведчицы, пострадали из-за того, что пытались выдавать себя за коренных жительниц. После того как мы прожили в Ишкашиме несколько дней, женщины окрестных селений перестали прятать от нас лица — они уже не воспринимали нас как чужаков, которых следует опасаться.

Провинция Бадахшан — четвертая по площади в Афганистане — занимает 47 400 кв. км. Согласно переписи 1989 г. в ней проживало 585 тысяч человек (1). Население северного приграничья, по данным информаторов автора в гуманитарных организа­циях провинции, в 2002 г. составляло 249 317 человек.

В большинстве селений, где проходила наша работа, живут исмаилиты. Исмаилизм как ответвление шиитского ислама возник на раннем этапе истории исламской цивилизации, а на Памире укоренился в XII— XIII вв., и здесь одним из его самых действенных проповедников стал Насир Хусрав.

Именно традиции, заложенной со времен Насиром Хусравом, исмаилиты Бадахшана следовали вплоть до начала XХI столетия. Много веков назад сложилась иерархическая система управления общиной. Она состоит из семи ступеней: верхнюю занимает Имам времени, за ним следуют худжат, даи, муаллим ас-садык, маазун-и акбар (в иерархии исмаилитов Афганистана – пир), маазун-и асгар (или халифа) и мустаджиб (мюрид – рядовой верующий). Именно по этой нисходящей цепочке в общину передаются наставления Имама времени. Пиры и халифа сохранялись в Афганистане вплоть до 2002 г., их должность была не выборной, а наследственной. И молодые образованные мюриды уже были недовольны, что пиром становится не тот, кто лучше образован, хорошо осведомлен в религиозных вопросах, а только сын пира.

Как говорили наши респонденты: «Сейчас в обязанности пиров входит только сбор и расход закята, никакой другой работы у них нет». Исмаилиты Афганистана собирают закят раз в год осенью, и он составляет 10% от всего собранного урожая. Причем, как говорили жители Ишкашима, в последнее время закят чаще всего расходовался пирами по своему усмотрению. В момент нашей экспедиции мы стали свидетелями ломки этой традиционной многовековой системы.

За последние 10 лет в социальной и политической действительности Бадахшана произошли большие перемены, особенно в духовной и религиозной жизни исмаилитской общины. В 1986 г. была издана новая Конституция — основной закон для исмаилитов всего мира, которая, однако, вплоть до 2002 г. в исмаилитской общине Афганистана не была принята, прежде всего потому, как считают сами афганские исмаилиты, что в стране шла гражданская война, и имам исмаилитов не мог координировать и направлять здесь жизнь своих мюридов. Только в середине 1990-х годов для исмаилитов афганского Бадахшана был организован первый дидор (коллективная молитва — встреча с Имамом) во многом благодаря тогдашнему президенту Афганистана Бурхануддину Раббани. Исмаилиты считают, что, несмотря на стесненные географические и политические условия, визит Имама дал им огромный импульс для дальнейшего развития. «Имам вселил в нас духовную силу», — говорят они.

После этого визита в Афганистан начали поступать фирманы Имама. Исмаилиты поняли, что фирманы позволяют внести изменения и в религиозные обряды и нормы учения, что не обязательно выполнять слепо указания пиров и халифа’, как это было раньше. «Мы сейчас подчиняемся напрямую Имаму» — говорят верующие. 11 июля 2002 г. исмаилиты Бадахшана получили фирман от Имама Ага-хана IV о реформе старой иерархической системы на основании Конституции исмаилитов.

Главным в документе было сообщение об упразднении должности пиров в афганской общине. Кроме того, фирман давал разрешение на строительство в каждом селе своего молитвенного здания – джамоат-хона. С этого момента пира должен был заменить муки, который становился старшим в каждой общине-джамоате. Таким образом, с одной стороны, упразднялись должность и наследственные привилегии пиров, с другой – каждая сельская община получала своего рода «старосту», имевшего более быстрый доступ к верховному руководству исмаилитской общины и способного довести фирманы Имама до каждого члена джамоата. Следующим за муки в иерархической структуре религиозной общины исмаилитов Афганистана остается халифа, который отвечает за правильность исполнения свадебных церемоний и похоронных обрядов, a также традиционных мусульманских праздников. Халифа может также выступать с проповедью в джамоат-хона и разъяснять людям суть исмаилитского учения.

Как сказали нам в ишкашимском улусвольстве, на момент издания фирмана в Бадахшане было 10 пиров. Наиболее уважаемым считался тот, у кого больше последователей-мюридов Жители Ишкашима считают таковым Шо Абу-ль Мани из селения Зибок. Пир, которому 55 лет, пользуется большим уважением- как говорят приверженцы, у него более 1000 мюридов не только в Афганистане, но и в соседних Пакистане (Читрале, Гильгите) и Таджикистане (Дарвазе, Шугнане, Вахане).

Фирман Имама, отменяющий институт пира, стал ударом для всех, кто занимал эту должность в Афганистане. Секретарь пира и халифа согласились побеседовать с нами. Халифа рассказал, что его обязанности заключаются в том, чтобы помогать людям в правильном отправлении религиозных обрядов (имеются в виду похоронный — джаназа, свадебный — никох, а также коллективные намазы). Халифа — это также связующее звено между пиром и общиной: пир получал фирманы от Имама и доводил их до све­дения общины через халифу.

Как правило, халифой становится человек, чей отец также носил такое звание, но иногда на эту должность может быть избран и просто грамотный человек, не связанный с нею родственной преемственностью. Утверждает в должности пир, которому предлагают кандидатуру жители села.

Обидное подозрение в бесконтрольной трате закята, которое высказали наши респонденты в адрес пира, халифа опроверг полностью: «Пир показывал народу документ о том, что весь собранный закят он отправлял Имаму». Представители пира особо обращали наше внимание на то, что его мюриды недовольны этой реформой и считают ее необоснованной, поскольку «это ломает традиционную систему, существовавшую у нас много веков». Н если, конечно, это воля Ага-хана, добавляли они, то пир «не скажет ни слова против, он готов быть простым послушником у своего Имама». В аппарате пира считают, что Имуму была неверно представлена жизнь афганских исмаилитов, и сделали это сотрудники гуманитарных миссий, которые начали работать здесь недавно. Но мне кажется, что нововведения, которые так больно ударили по сложившейся клановой системе внутри исмаилитской общины Афганистана, были ориентированы в первую очередь на молодое поколение исмаилитов, которым предстоит жить и работать в современном быстро меняющемся мире. Можно сказать, что в настоящее время здесь идет ускоренный процесс модернизации, в котором община давно уже нуждалась.

В последние годы быстрыми темпами стали строиться коллективные молельни. Раньше исмаилиты ходили в мечеть и молились, как сунниты. Исмаилитские обряды каждая семья совершала у себя дома.

В начале 90-х годов, когда власть в Бадахшане перешла в руки моджахедов, они начали строить мечети и обложили население налогом на это строительство. Во всем улусвольстве не осталось почти ни одного исмаилитского села, где бы не была построена мечеть, хотя относительная численность суннитов невелика — около 150 семей на более чем 10-тысячное население.

Исмаилиты говорят, что за последние 10 лет они не испытывали большого давления со стороны суннитов. И спасительным они считают то, что моджахеды, сражавшиеся против талибов, не дали тем проникнуть на территорию Бадахшана. В противном случае, по мнению наших респондентов, «талибы разрушили бы нашу культуру и веру».

Одним из немногочисленных проявлений жесткого администрирования с их стороны исмаилиты назвали насильственный сбор закята. Одни моджахеды приходили, другие уходили, и иногда случалось так, что построенные мечети оставались в ведении исмаилитской общины и их начинали использовать как джамоат-хона. И хотя исмаилиты не видят в этом ничего противозаконного — ведь здания были построены на их средства, тем не менее опасались, что отправление их религиозных обрядов в мечети может быть негативно воспринято суннитами.

Например, в кишлаке Саед, где аналогичным образом на средства исмаилитов была построена мечеть, 95% жителей – исмаилиты и только 5% - сунниты. Тем не менее исмаилиты хотят в будущем накопить деньги и построить для себя джамоат-хона либо даже собрать и передать средства на строительство новой мечети суннитам, если те не будут претендовать на старую. Больше всего исмаилиты избегают каких-либо разногласий со своими соседями, потому что, считают они, «пока обстановка в стране не стабилизировалась, для нас опасны любые, даже малейшие противоречия».

Коллективный джума-намаз у исмаилитов совершается не в пятницу днем, а в четверг вечером. По архитектуре джамоат-хона в Бадахшане ненамного отличается от мечети — небольшое здание-мазанка, подпираемое деревянными столбами и с кровлей, крытой соломой. Мечети, как и джамоат-хона, строятся без минаретов - сунниты столицы афганского Бадахшана города Файзабада объясняли это тяжелым экономическим положением и тем что на постройку минаретов не хватает средств. Так что, не зная точно, кому принадлежит молитвенный дом, трудно отличить джамоат-хона от мечети.

В современном Афганистане во всех школах изучаются как светские, так и религиозные предметы. В Афганистане дети живут в религиозной среде, и знания по религии получают буквально с первых же лет жизни. По законодательству страны, официальная религия на всей ее территории — суннизм ханафитского толка. Поэтому в школах дети изучают историю ислама с ханафитской точки зрения. Исмаилиты, как и все граждане государства, первые знания об истории ислама получают в средней школе, а с историей своего вероисповедания знакомятся у себя дома. Этому, а также правилам совершения исмаилитского обряда их учат сперва родители (как правило, отец), а затем халифа или учитель-ахун. А со временем они начинают самостоятельно читать религиозную исмаилитскую литературу. С 1998 г. на афганской стороне (первоначально в Шугнанском и Рушанском районах) начала работать программа исмаилитского образования.

Всего, как нам удалось узнать, на момент нашего посещения в сентябре 2002 г., в северном приграничье провинции Бадахшан действовало около 20 общеобразовательных школ. Как правило это школы-четырехлетки. Все исмаилитское население с 1 по 4 класс (от 7 до 11 лет) составляло немногим более 20% - 10422 ребенка.

Для большей наглядности представим в виде таблицы соотношение взрослого населения и численности детей школьного возраста в исмаилитских селениях:

Гораздо сложнее обстоят дела со светскими дисциплинами. Вообще надо сказать, что во многих местах Бадахшана школы без окон и дверей, без парт для учеников, которые нередко сидят на глиняном полу ветхих мазанок. Несколько десятилетий непрекращающейся войны подорвали систему образования Афганистана, и почти во всех областях страны она все еще в плачевном состоянии. Особенно это касается женского образования.

Быть оторванным от знаний о развивающемся мире, о передовых технологиях — значит так и остаться отсталой страной. В связи с этим международные организации обратили особое внимание на образовательную систему Афганистана. 12 сентября 2002 г. министерство просвещения Афганистана подписало Меморандум о взаимопонимании с организацией Ага-хана по развитию (Aga Khan Development Network — AKDN), и она начала активную помощь Афганистану в области образования. Правительство Афганистана одобрило несколько образовательных проектов AKDN для провинций Бадахшан, Баглан и Бамиан. В первую очередь, они касаются подготовки преподавателей для средних школ, в том числе преподавателей-женщин. Вообще, по заключению экспертов AKDN, женскому образованию в Афганистане должно уделяться особое внимание, причем для обучения девочек в сельских школах должны быть подготовлены преподавательницы – уроженки сельской местности. В некоторых случаях для девочек из отдаленных районов, в которых нет школ, будут построены специальные общежития там, где они станут учиться (2)

Организация Ага-хана профинансировала восстановление и реконструкцию женской средней школы (Tajwar Sultana School) в столице Афганистана Кабуле 2 июля 2003 г. В школе есть и современный спортзал, и библиотека, и кроме того - она оборудована современной компьютерной техникой с выходом в Интернет. «Мы даем педагогам Афганистана средства, благодаря которым они смогут обеспечить своим ученикам быстрый доступ к обширным знаниям, и надеемся, что это позволит жителям страны открыть двери в мир», - сказал директор Программы Фарид Дая (3).

Организация по развитию Ага-хана привлекает инвестиции и участвует в реализации и других планов социально-экономического подъема Афганистана. Она содействует программам доставки продовольствия, восстановления разрушенной инфраструктуры страны, строительства жилья для беженцев, модернизации и поддержки здравоохранения, очистки воды, восстановления и развития городского хозяйства Кабула (4). В течение 2001 г. Организация обеспечила гуманитарной помощью (в первую очередь — продуктами питания) 450 тысяч человек (5).

Ситуация в Файзабаде

После поездки в Ишкашим мне пришлось переправиться через Пяндж в западную часть Бадахшана — Шугнан, чтобы подняться на высоту почти четыре тысячи метров к высокогорному озеру Шева и затем спуститься к уездному городу Бахарак, и оттуда уже добираться до столицы провинции Бадахшан городу Файзабаду.

Дорога идет по узким тропинкам-саракам. На всем пути до Шевы рабочие отбивают ломами отвесные скалы, чтобы отдалить от пропасти дорогу, расширяют путь, засыпают рытвины землей и щебнем. Они одеты нередко в лохмотья, лица закутаны старыми платками, чтобы каменная пыль не попадала в легкие. Сотни афганских бедняков трудятся на строительстве дороги, которая в ближайшее время соединит отдаленные уголки со столицей про­винции Файзабадом. Они оплачиваются по принципу «Работа за продовольствие», получая за один трудовой день 7 кг зерна или муки (1 сир) от Международной продовольственной программы (World Food Program — WFP) и литр растительного масла по линии организации «Фокус». Намечалось перейти к системе «Работа за деньги», которую берется обеспечить организация «Afghanaid» (также в сотрудничестве с WFP и «Фокусом») – имеется в виду в первую очередь возведение мостов через горные реки.

Новая дорога помогла сократить путь из таджикского и афганского Шугнана до столицы Бадахшана города Файзабад почти вдвое. До ее строительства проехать в Файзабад из Хорога, столицы ГБАО можно было только вдоль реки Пяндж до Ишкашима, а затем через Зибок и Бахорак. Такое путешествие занимало до 9 и более часов. Жители афганского Шугнана порой добирались до Файзабада по горным тропам на лошадях несколько дней. Дорога, проложенная в обход высокогорного озера Шива практически за один год, позволяет доехать в Файзабад за 4-5 часов.

Силами Международной продовольственной программы ООН на территории Бадахшана осуществляется несколько проектов.

Прежде чем приступить к работе, эта организация проводит мониторинг каждого проекта. Один из проектов — «Питание для системы образования». В течение учебного года раз в два месяца каждому школьнику выдается по 25 кг муки и 4 кг растительного масла. В труднодоступные районы Бадахшана, например, в Шугнан или Дарваз, продовольственные грузы доставлялись на лошадях и ослах. Нетрудно догадаться, что по пути не исключа­лись хищения продуктов и спекуляция ими, поскольку сотрудники ООН, осуществляющие программу, не могли контролировать продвижение поставок до конечного пункта. С открытием новой дороги через перевал Гарджавин у оз. Шева эти проблемы можно будет легко устранить.

Даже в период вооруженного противостояния «Талибан» и «Северного альянса» проекты Программы продолжали выполняться, хотя и медленнее, и оказались осуществимы всего в двух северных провинциях Бадахшане и Тахаре. За последний год офисы WFP открылись в провинциях Кундуз, Балх, Баглан. Экономически деятельность организации обеспечивают Америка, Канада, Швеция, Дания, Германия. Российские поставки, предпринятые министерством по чрезвычайным ситуациям, в основном ориентируются на Кабул.

В новых политических условиях, возникших после разгрома движения «Талибан», появились предпосылки для налаживания экономических связей между таджикским и афганским Бадахшаном. На границе уже открыты несколько торговых пунктов. Сотни людей с обеих сторон приходят на берег Пянджа, чтобы обменять какую-то часть продуктов питания и одежды, полученных по каналам гуманитарной помощи, на горюче-смазочные материалы. При содействии Организации Ага-хана IV в районе Хорога построены два моста, соединившие афганский и таджикский Бадахшан.

Строительство первого моста через реку Пяндж в районе кишлака Тем, расположенного в нескольких километрах от Хорога, началось в марте 2002 г. Общая стоимость проекта, финансируемого Фондом Ага-хана IV, составила 385 тысяч американских долларов (6). Мост возводился по трехстороннему соглашению между правительствами Таджикистана, Афганистана и Фондом Ага-хана. Он был первым из пяти мостов, которые запланировано построить через реку Пяндж, дабы проложить путь из таджикского Бадахшана в его афганскую часть. Согласно предварительному плану, четыре аналогичных моста планировалось построить в Дарвазском, Ванчском и Ишкашимском районах Горно-Бадахшанской автономной области. Цель их сооружения заключалась в том, чтобы наладить связи между двумя соседними странами и создать более благоприятные условия для строительства объектов социального значения в северных провинциях Афганистана.

Строительство первого моста в Шугнанском районе было завершено 3 ноября 2002 г. Длина его пролета составила 135 метров, ширина — 3,5 метра, грузоподъемность — до 25 тонн. Это самый длинный висячий мост над Пянджем, предназначенный для перемещения людей и коммерческих грузов. На церемонию открытия прибыли президент Таджикистана Эмомали Шарипович Рахмонов, принц Карим Ага-хан IV и вице-президент Афганиста­на Хидаят Амин Ареала. «Коридором надежды» назвал этот мост имам исмаилитов. Вице-президент Афганистана подчеркнул, что для жителей его страны новый мост становится «главным путем выживания», поскольку облегчит и доставку в Афганистан грузов, поступающих в порядке международной помощи, и выход афганских товаров на внешние рынки.

Тысячи жителей на обоих берегах реки собрались, чтобы увидеть исторический момент - встречу на середине моста трех государственных деятелей как символ единения родственных стран и народов (7). Аналогичный мост был открыт 4 июня 2004 г в районе Дарваза. Политики, ученые, жители Таджикистана и Афганистана уверены, что сближение народов, проходящее благодаря экономическим связям, - которые, несомненно, активизируются с вводом в эксплуатацию всех мостов через Пяндж, - поможет Афганистану преодолеть изоляцию и включиться в мировое цивилизационное пространство. Это облегчит решение насущных жизненных проблем провинции Бадахшан.

Примечания:

1. Махкамов М. Таджикский северо-восток Афганистана. – М., 2002. – С. 36.
2. First Update on Aga Khan. – Kabul, Afghanistan, 11.10.2002. – Aga Khan Development Network. – E-mail Bulletin. October, 2002.
3. Aga Khan Development Network. – E-mail Bulletin. July, 2003.
4. Aga Khan Development Network. – E-mail Bulletin. November, 2002.
5. Aga Khan Development Network. – E-mail Bulletin. July, 2003.
6. РИА Ореанда. 16.03.2002.
7. Aga Khan and Dajik and Afghan Leaders open Bridge into Afghanistan, Tem, Tajikistan and Demogan, Afghanistan. - Aga Khan Development Network. – E-mail Bulletin. November, 2002.

© Надежда Емельянова