Памирские исмаилиты. Кто они?

На вопрос отвечает старший редактор «ВГР», неоднократно бывавшая в Республике Таджикистан, лейтенант Надежда ЕМЕЛЬЯНОВА:

— Горный Бадахшан — автономная область республики Таджикистан — привлекает к себе внимание и политиков, и военных. Здесь, как внутри области, так и на таджикско-афганской границе, все активнее заявляют о себе боевики оппозиции, ратуя за фундаментальное возрождение ислама, стремясь всячески укрепить свое влияние среди местного населения, подчинить его своим интересам. Однако сделать им это не удается по той причине, что здесь, на Памире, проживают потомки исмаилитов, которым чужд религиозный экстремизм и стремление решать возникающие проблемы методом насилия, разжигания вражды и ненависти.

Кто же они, исмаилиты? Чтобы понять их взгляды, рели­гиозные и чисто человеческие воззрения, традиции, необходимо сделать небольшой экскурс в историю.

Как известно с момента зарождения ислама в нем появи­лось два течения — суннизм и шиизм. Представители послед него в отличие от суннитов, почитали святость не только пророка Мухаммада, но и его зятя Али. Наряду с умеренными шиитами, учение которых ненамного отличалось от суннитского, сразу появилось несколько сект, получивших название крайних («гулат»). К крайним шиитам в некоторых аспектах была близка и доктрина исмаилитов, возникшая в середине VIII в. Как это часто бывает, правящее большинство признало их учение еретичным, угрожающим существующей власти. Исмаилиты подверглись гонениям. Спасаясь от преследования, потомки Мухаммада ибн Исмаила -основателя секты, разбрелись по разным странам. Имя и местопребывание того, кто признавался очередным наместником Аллаха на земле — имамом, сообщалось только немногим преданным соратникам. Остальные исмаилиты даже не знали имени своего скрытого имама. Поэтому весь период истории исмаилитов до начала Х века известен под названием «сокрытие» («сатр»). Однако многочисленные сложности не помешали исмаилитам создать тайную разветвленную организацию приверженцев своей разветвленную организации приверженцев своей секты. Крупные мыслители Востока склонялись к исмаилизму, дававшему возможность вольно толковать Коран и не погружаться в богословскую ортодоксию.

Еретическое учение жестоко каралось. По этой причине в исмаилизме сформировались две доктрины — внешняя (экзотерическая) доступная для посвященных и внутреняя (эзотерическая), которую открывали только немногим посвященным членам секты высших степеней.

Эзотерическая доктрина состояла из двух частей – аллегорического толкования Корана и шариата и общей системы философии в соединении с теологией. Исмаилиты, скажем, верили в переселение душ и считали, что после смерти человека его душа может воплотиться в любое другое существо или предмет – животное, растение, камень, в зависимости от образа жизни верующего; Важное место в философии исмаилизма занимала идея Мирового Разума, Мировой Души, почитаемых как высшее проявление божественности.

Вступая в исмаилитскую общину, верующие проходили ряд степеней посвящения. Всего их в исмаилизме семь — от новичка, ничего не знающего о тайной доктрине, до высшей степени — имама. Основная масса верующих обычно не подни­малась выше первой, реже второй степени. Члены третьей и четвертой степеней составляли элиту секты, но для них были также недоступны три высших степени. Все это создавало в секте жесткую дисциплину и подчиняемость.

Начало распространения исмаилизма на Памире связывают с именем Насира-и Хосрова (1004-1088). Согласно преданию, он родился в семье небогатых дехкан в городе Кубадиян на территории Таджикистана. В юности изучал различные науки, особенно интересовался вопросами религии и философии. Много путешествуя, Насир-и Хосров побывал в Египте, где встретился с руководителями исмаилитской секты. Эта поездка сделала его ревностным исмаилитом. Странствуя по городам Персии, он вел пропаганду исмаилитских идей, за что подвергся преследованиям и был вынужден скрываться. После долгих скитаний бежал в долину Юмган на Памире (в настоящее время территория афганского Шугнана). Именно здесь он написал большинство своих исмаилитских произведений, таких, как «Провиант путников», «Лик веры», «Гармония двух мудростей», поэмы «Рушан-и намэ» («Книга света»), «Саадат-и намэ» («Книга счастья»). Среди жителей Юмгана Насир-и Хосров вел активную пропаганду исмаилизма и к концу своей жизни занял положение правителя этой местности, пользуясь большим авторитетом у местного населения. С его именем и по сей день на Памире связано много народных преданий и легенд.

Тысячелетия горной замкнутости сказались на мировоззрении жителей. Памирцы равнозначно чтут как традиции ислама, так и свои старые исконные верования и обычаи, которые у равнинных таджиков почти исчезли. Вплоть до наших дней здесь сохранились отголоски язычества и зороастризма. Своих предков они называют «оташ-е параст», т.е. почитатели огня, огнепоклонники. И поныне в горных кишлаках рассказывают легенды о священнослужителях чистейшей из стихий — огня — всемогущих мудрых мугах и упоминают имя Заратустры.

По представлениям горных таджиков, во главе всего видимого и невидимого мира стоит Худо-Парвардигор (Бог-Создатель). Смертным не дано знать, кто он и откуда появился. Его жилище – небо, но Худо часто сходит на землю и следит за людскими поступками: за там, как они обращаются с детьми и домашними животными. «И малые дети, и животные языка не понимают, своих нужд не выскажут никому, кто же о них позаботится, как не вечный Худо-Парвардигор, — так говорит горец-таджик.

Отсюда — трепетное отношение памирцев к детям. В сложных горных условиях, фактически лишенный всех благ цивилизации, самое лучшее горец прибережёт ребенку. Детей здесь не бьют и всячески балуют — ведь по преданию это Худо дает младенцу жизнь, ум и дыхание и, когда тот находится еще в утробе матери, посылает к нему ангела, который питает его до появления на свет.

Всю жизнь человека сопровождают добрые духи-фириштя, оберегая его от злых духов-дэвов. И таджик молит Худо — повелителя двух миров, доброго и злого, чтобы тот спас его от зла и дал бы ему покровителем доброго духа. С этой целью изготовляют талисманы (айкяль), которые представляют собой клочок бумаги с надписью «бисми-л-лахи-р-рахмани-р- рахим” («Во имя Аллаха, милостивого, милосердного») или другим изречением из Корана. Бумага эта зашивается в кожу в форме равнобедренного треугольника и носится на правой руке или на правом боку. Такие же талисманы таджики надевают домашним животным — у лошадей айкяль привязы­вают к гриве, у рогатого скота — к рогам.

Близкими к фириштя в представлениях горцев являются пари — покровители семейного очага, невидимые охранители стад и пастухов. Горец-таджик представляет себе пари в образе женщин необыкновенной красоты: «Их длинные бело­курые волосы напоминают златотканую парчу, а очи сверкают как звезды — драгоценные камни в ризе вечного Худо”. Пари доброжелательны к людям, и если человек ведет добродетельную жизнь, то они тайно покровительствуют ему, приносят счастье и удачу во всем.

Важное место в духовной иерархии памирских исмаилитов занимают пиры — руководители паствы. Пир наставляет подопечных в духовной, семейной и гражданской жизни. Пира считали представителем бога на земле и почитание его являлось одной из важнейших религиозных обязанностей каждого члена исмаилитской общины. Не посоветовавшись с пиром, таджик не возьмется ни за какое серьезное дело. До середины 20-х гг. нынешнего столетия должность пира была наследственной и переходила к наиболее достойному из его сыновей При этом требовалось согласие общины верующих и с XIX в добро на назначение от Ага-хана, имама исмаилитов[1] пересылающего новому наставнику свои платок и кольцо.

За пирами в иерархии исмаилитов Памира следовал халифа, который назначался на эту должность пиром и служил посредником между ним и его подопечными. Наряду с пиром и халифой почетное место занимали муллы – к их числу относили всякого грамотного горца, умеющего читать и писать.

Афганский автор начала ХХ века Бурхан уд-Дин, характеризуя памирцев, удивлялся тому, что, несмотря на принадлежность к исмаилитской секте, они не имели обычая молиться или поститься, и лишь приближенные к администрации и наиболее знатные в обществе исполняли предписания ислама. И в то же время он отмечал: «Местные жители никогда не ссорятся друг с другом и не дерутся. Среди них нет ни споров, ни войн, ни вражды. Они не воруют, не лицемерят. Обычно женщины их не закрывают лиц…» И сейчас в бадахшанцах сохраняется та же естественность и природный демократизм, а по положению в обществе многие даже называют Бадахшан «царством матриархата».

После образования ГБАО  в 1925 г. все религиозные отправления были сведены на нет, многие из исмаилитов подверглись репрессиям и выехали за пределы Таджикистана. К настоящему времени исмаилизм в сознании памирцев полностью отождествляется с шиизмом. Впрочем, и дореволюционные историки-востоковеды отмечали, что одной из особенностей памирского исмаилизма являлась неосведомленность верующих о его особенностях: даже руководители общины не могли четко изложить сущность исмаилитского вероучения.

В последние годы население Памира, как и Таджикистана в целом, обратилось к своему религиозному прошлому. Деятельность Ага-Хана IV, оказывающего гуманитарную помощь населению, разоренному гражданской войной, сделала его в глазах памирцев чуть ли не живым богом. Хотя облик нынешнего имама исмаилитов довольно современен. Ага-Хан IV – Керим, родился в 1936 г. в Женеве. Раннее детсво он провел в Кении, затем в течение девяти лет учился в престижной школе в Швейцарии, а в 1959 г. с отличием окончил Гарвардский университет по специальности «История ислама». Но более значительное событие в его жизни произошло двумя годами раньше – в 1957 г. он стал имамом.

В течение многих лет представители семьи Ага-Ханов играли существенную роль в международной поитике. Дед Ага-Хана IV был Президентом Лиги Наций, отец – послом Пакистана в ООН. Брат Ага-Хана принц Амин после окончания Гарвардского университета приступил к работе в Департаменте по экономическим и социальным делам Секретариата ООН. Принц Садриддин Ага-хан, дядя Ага-хана IV, являлся специальным уполномоченным по делам беженцев при ООН, координатором ООН по помощи Афганистану и специальным представителем Генерального секретаря ООН по программам гуманитарной помощи Ираку, Кувейту, пограничным районам Ирак-Иран и Ирак-Турция.

Активно действует созданная 35 лет назад Организация Ага-хана по развитию, занимающаяся вопросами здравоохранения, образования, экономического развития и культуры. Гуманитарная программа финансируется многими правительственными организациями, в том числе тремя государственными агентствами США — Госдепартаментом, Агентством международного развития, Департаментом сельского хозяйства; Канадским департаментом иностранных дел; Европейским сообществом; правительствами Нидерландов и Швейцарии, многими негосударственными организациями.

Для установления деловых контактов Ага-хан IV побывал с визитами во многих странах мира, в том числе и в России. Сюда он прибыл в январе 1995 г. по приглашению Министерства иностранных дел РФ. Имам исмаилитов встретился в Москве со многими политическими деятелями, премьер-министром В.Черномырдиным. Представитель Фонда Ага-хана IV в Душанбе г-н Хаким Феераста сообщил в интервью автору статьи, что во время своего визита Ага-хан IV проинформировал Правительство России о шагах, предпринимаемых Организацией Ага-хана IV в Средней Азии. По мнению представителей этой Организации, связи России с Таджикистаном играли и будут играть значительную роль в жизни населения республики, в том числе и исмаилитов Горно-Бадахшанской автономной области.

В Средней Азии Организация работает уже десятый год. Первоначально ее усилия были направлены на развитие культуры: с 1986 г. правление Ага-хана IV по делам культуры поддерживало и финансировало программу по восстанов­лению исторических памятников г.Самарканда Узбекской ССР. С 1992 г. внимание Организации было сосредоточено на оказании помощи Республике Таджикистан, особенно Горному Бадахшану. Как известно, в ходе гражданской войны эта горная область с населением 215 тыс. чел. была фактически изолирована для поставок продовольствия. Не имея своей промышленной структуры, памирцы оказались на грани вымирания.

При поддержке правительства республики и учас­тии российских военных Фонд Ага-хана IV начал поставлять в ГБАО предметы первой необходимости. В декабре 1992 г. Фонд представил властям ГБАО программу социально-экономического развития региона, в разработке которой участвовали эксперты нескольких западноевропейских стран. Для реализации программы, рассчитанной на три года, Фонд выделил 15 млн. американских долларов. Многие ее пункты реализовывались в рамках СНГ — России, Казахстане, Грузии, Татарстане. С этими республиками заключались соглашения о поставках продуктов питания, мыла, топлива. Непосредственная доставка осуществлялась Департаментом сельского хозяйства США. В г. Хорог ГБАО была открыта штаб-квартира Фонда с целью осуществления Программы помощи населению Памира, а также открыты два офиса: один в Москве, для оказания помощи в пределах СНГ, другой в Оше, поскольку последние два года путь для доставки гуманитарной помощи в ГБАО лежал только через Киргизию.

В мае 1995 г. имам исмаилитов посетил Таджикистан. Первую встречу-дидор со своими последователями он провел недалеко от Хорога, на берегу Пянджа. Имам призвал исмаилитов Памира сложить оружие и начать активно сотрудничать с официальными властями. Для того чтобы дать возможность исмаилитам Афганистана встретиться со своим духовным наставником, российские пограничники приоткрыли на несколько дней границу. На дидор собралось около 80 тыс. верующих — афганских и таджикских памирцев. А затем в один из дней Ага- хан IV пригласил в свою резиденцию полевых командиров Бадахшана и напомнил им, что исмаилитская традиция запрещает брать в руки оружие и проливать кровь.

Сегодня мы видим, что, как и много веков назад, исмаилизм, со своей поразительной приспособляемостью к политическим и историческим условиям, продолжает не только сохраняться, но и играть значительную роль в жизни общества.

© Надежда Емельянова

«Вестник границы России», № 3 – 1996 г. С. 77–84.