Пограничники Таджикистана: этап консервации застав

— Николай Семенович, скажите, пожалуйста, в чем заключается особенность охраны таджикско-афганской границы на современном этапе?

— Последние три года на границе было крайне неспокойно. Практически каждую неделю происходили боестолкновения между представителями вооруженной оппозиции и пограничниками. В 1995-1997 гг. основная часть таджикской оппозиции находилась на территории Афганистана. Последние годы наиболее напряженной обстановка была на Памире. Поэтому в первую очередь именно здесь создавались зоны безопасности, увеличивалось количество войск, все пограничные округа (кроме Кавказского) присылали сюда свои силы. Росло число застав, временных погранпостов и постов боевого охранения, шла работа с афганскими авторитетами..

Летом 1997 г., когда было заключено соглашение между оппозицией и правительством республики, началась репатриация беженцев из Афганистана и обстановка на границе стабилизировалась. На сегодняшний день мы крупных боевых действий на границе не ведем.

Ситуация, с одной стороны, стала несколько стабильнее. А с другой она неспокойна в связи с тем, что значительная часть местного населения приграничной зоны включена в контрабандную деятельность. Иногда бывает, что по нам стреляют как со стороны Афганистана, так и со стороны тыла. Охрана государственной границы сегодня перешла в иную плоскость — в первую очередь наиболее активно мы боремся с контрабандой наркотиков. Иногда нарушители пытаются переправлять через границу  и оружие.

-Но ведь и в 95-97 годы пограничники задерживали внушительные партии наркотиков?

-Современная ситуация коренным образом отличается от той, что была даже полтора года назад. Да, тогда мы задерживали очень много наркотиков, но они были в основном растительного происхождения — опиум-сырец, чарс (гашиш), то есть легкие нарковещества. В прошлом году мы изъяли всего 6,5 кг героина, а в этом  — уже около 150 килограммов только этого сильнодействующего синтетического наркотика. А всего в боестолкновениях с контрабандистами было изъято более тонны нарковеществ. Каждый килограмм зелья мы берем с боем, поскольку наркокурьеры сегодня невооруженными через границу не ходят.

Наркоконтрабандисты имеют хорошую радиосвязь как с таджикским, так и с афганским берегом. Мы не успеваем за ними по многим параметрам. Например, в материально-техническом плане сегодня мы гораздо хуже оснащены, чем, допустим, два года назад. Не хватает ГСМ, запчастей на машины, авиации, приборов ночного видения, аккумуляторов к ним  и другим приборам, выходит из строя сигнализационная система, ее ремонтный фонд практически исчерпан, нет света, подзарядки аккумуляторов. Проблем очень много. Наводнением смыло систему на участке Московского отряда, и мы не в состоянии ее восстановить.

— Это связано с тем, что ФПС сокращает финансирование, или же идет недофинансирование с таджикистанской стороны?

— Таджикистан свои обязательства по финансированию ежемесячно выполняет на 85%. Исключением стал период, когда от наводнения пострадали Гиссарский и Кулябский районы. Президент обратился ко всем бюджетникам с просьбой потерпеть. Поэтому  мае-июне финансирование шло в объеме 40%. Но постепенно все было восстановлено. Серьезных претензий к таджикистанской стороне у нас нет. А вот к российской — есть. Кроме зарплаты из России мы ничего не получаем. Таджикистан финансирует Группу  в пределах договоренной квоты по всем статьям расхода, наши же выделяют деньги только на зарплату, причем примерно в том же объеме, что и таджикское руководство. Группе этого не хватает, поскольку нужно закупать горючее, одежду, обувь, продовольствие.

— На границе поговаривают о грядущем сокращении российской пограничной группировки в Таджикистане и даже о ее полном сворачивании?..

— Из-за отсутствия финансирования на тех участках, которые не являются напряженными (в частности, на китайском) мы законсервировали несколько застав — убрали оттуда людей, поскольку, например, чтобы содержать одну заставу на мургабском направлении, нам необходимо на зиму только до пяти тысяч тонн дизтоплива. А в Мургабском погранотряде застав больше десятка. Плюс сам отряд — если не будет печного и дизельного топлива, он замерзнет. Поэтому принято решение на китайском участке законсервировать часть застав и половину гарнизона в Мургабе, остановить часть дизелей и отапливать один жилой дом, штаб и казарму. Все остальное законсервировать, не освещать, убрать оттуда офицеров. Значительную часть людей сейчас мы переводим на пянджское и московское направления.

Сокращения как такового и приказа на вывод группы нет. Команда есть одна — сделать так, чтобы было меньше затрат. Отсюда и сокращение на тех направлениях, где это можно сделать.

— Ситуация осложняется, наверное, еще наверное и в связи с выходом границе подразделений «Талибан»?

— Безусловно. Талибы уже появлялись напротив участка Пянджского погранотряда в районе Дашти-Арчинской зоны. Когда в августе у них обозначились крупные успехи и пал Мазари-Шариф, первым забил тревогу президент Таджикистана Эмомали Рахмонов. Он реально оценивает ситуацию и понимает, что в августе, сентябре или октябре талибы не будут форсировать Пяндж и двигаться со своими танками на Душанбе, это исключено. Но, как политик, он знает, что впоследствии их призывы распространить джихад не только на близлежайшие мусульманские страны, покончить с неверными,  станут реальной угрозой для среднеазиатского региона.

Если талибы разобьют афганскую коалицию, то они выйдут на линию границы и начнется соответствующая подпитка тех радикальных сил, которые имеются на территории Таджикистана. «Талибан» будет поддерживать радикалов и экстремистов, как это было и раньше. Последняя группа ОТО во главе с Джанайдулло, Назаром переходила уже от талибов, и они не забрали у представителей таджикской оппозиции оружие. Достоверно известно, что контакты между ними поддерживались. Я  не могу сказать, что руководство Объединенной таджикской оппозиции поддерживает отношения с “Талибан”, но отдельные полевые командиры — да. Процесс межтаджикского урегулирования идет очень сложно и в увязке с не до конца решенным вопросом между правительством и оппозицией здесь будет благодатная почва для эмиссаров “Талибан” и тех, кто хочет дестабилизировать ситуацию в Таджикистане.

-В связи с этим, как бы Вы могли охарактеризовать общеполитическую ситуацию в республике и вывод последних подразделений ОТО с территории Афганистана?

-Я  считаю, что правительство республики и представители Комиссии по национальному примирению работают на благо мира в необычайно сложных условиях. Дело в том, что в стране существует категория людей, которые в «мутной воде» стремятся найти свою выгоду. Об этом свидетельствуют и убийства представителей КНП, силовых структур республики, сотрудников миссии наблюдателей ООН. На руках у населения много оружия, поэтому обстановка очень взрывоопасна. Любой неосторожный шаг как с одной, так и другой стороны может привести к тому, что развитие событий примет негативный характер.

Что же касается перехода бойцов ОТО через границу, то на барже, на которой они должны были переправляться через Пяндж нашли какой-то ящик и, объявив, что это — взрывное устройство, не вскрывая, подорвали его. Взрыв был небольшой. В первый день оппозиция попыталась обвинить нас, пограничников, в причастности к этому. На вторые сутки обвинения в адрес пограничников уже отпали, при этом обвиняли уже правительство республики. С таким же успехом можно было сказать о возможном конфликте между полевыми командирами. По нашим данным, они задолжали большую сумму денег талибам. Может, талибы решили, что пора с ними заканчивать таким способом да к тому же дестабилизировать ситуацию в республике и накалить ее до предела.

— Кроме этих печальных событий, проблем и напряженности, в конце сентября были еще и праздничные дни. Памирцы-исмаилиты, жители  Горно-Бадахшанской автономной области встречали своего имама _Ага-хана IV, непосредственное участие в этом принимали и пограничники?

-Ага-Хан IV приехал на Памир второй раз. В современных тяжелейших экономических условиях он спасает весь Горный Бадахшан, оказывая гуманитарную помощь населению и разворачивая там отдельные предприятия, дает людям работу. Все это дает им и их семьям возможность выжить. Когда я общался с местным населением, меня поразило  с каким уважением они относятся к этому человеку. Во время визита Ага-Хана IV в Душанбе я также встречался с ним — это очень приятный, интеллегентный, располагающий к себе манерой ведения разговора человек. Он очень беспокоится о своих соплеменниках. Никто не может обвинить его в том, что он преследует свои интересы, зарабатывает на этом деньги . Пока он их только тратит: начиная с 1992 г. в экономику Таджикистана его Организацией по развитию были вложены десятки миллионов долларов.

Во время последнего визита Ага-Хан IV обещал оказать поддержку пограничникам в обустройстве пункта пропуска на перевале Кульма по дороге в Китай. После того, как будут представлены предварительные расчеты, его организация представит стандартный проект оборудования пункта пропуска на государственной границе.

© Надежда Емельянова, 1998