ГРЕДИНАРОВ Валентин Петрович

Налёты вражеской авиации

Валентин Петрович родился 28 мая 1934 г. на Украине, в г. Горловка. Через год в 1935-м его отец, Пётр Васильевич Грединаров начал службу в рядах Красной Армии. В 1939 он находился на Северо-Западном фронте, с декабря 1939-го участвовал в боевых действиях в Северном Приладожье, в так называемой «Зимней» войне, отодвигая потенциальную угрозу от Ленинграда.

После заключения мирного договора с Финляндией в марте 1940 года отец вернулся домой, но передышка была недолгой. Грянула Великая Отечественная, и его забрали на фронт на второй день войны – 24 июня 1941 года.

Семилетний Валентин с матерью Ниной Николаевной остались в Горловке. Враг начал бомбить город. Валентин Петрович вспоминает: «Чтобы спастись от взрывов мама уводила меня в лес, там была вырыта землянка – по типу бомбоубежища. Для меня, маленького, это была игра: много взрослых, разговаривают, шутят. Мы, дети, всё слушаем, нам интересно. Потом самолёт улетал, и был отбой тревоги. Так жили до осени».

Немецкое продвижение по советской территории было стремительным. Фашисты полностью оккупировали Горловку 29 ноября 1941 года и оставались здесь до 5 сентября 1943 года. С первых дней оккупации они начали уничтожать коммунистов, комсомольцев и евреев: только в шурф шахты «Узловская» сбросили более 14 тысяч человек. На территории города были открыты два концентрационных лагеря. Вскоре Горловка стала центром подпольного сопротивления всей области. В городе действовали пять подпольных групп, жители Горловки вошли в состав двух партизанских отрядов.

Неизвестно, как бы сложилась судьба семьи Грединаровых, если бы им не предложили эвакуироваться с Ново-Горловским коксохимическим заводом в г. Березники Пермской области. Параллельно с эвакуацией заводов шла эвакуация людей. В октябре оборудование стали грузить на платформы, эвакуируемых людей размещали в теплушках внутри состава.

Нина Николаевна с Валентином попала в одну из таких теплушек. Во второй половине октября уже было холодно. На остановках собирали дрова и топили чугунную печь, стоящую в вагоне. Они доехали до Москвы без обстрелов, вышли на Курском вокзале. Валентин Петрович говорит: «Хоть пацан был, а все помню. Мы там стояли несколько дней, может неделю… Стратегически важные поезда шли туда-сюда. С Урала – военная техника, на Урал – разбитые машины».

Стояли в Москве почти две недели. Валентин с любопытством наблюдал, как над Москвой устанавливали препятствия для немецких самолётов. «Помню, – говорит он, – как с вечера над городом поднимались аэростаты, внизу висели длиннющие тросы…»

Начались вражеские налёты. Валентин Петрович вспоминает, что самолёты почему-то всегда прилетали ночью. Ему на всю жизнь запомнилась эта картина: «Со всех сторон наводились прожектора, пять-шесть прожекторов брали самолёт «в пучок» так, что его было видно, и по нему стреляли зенитки. В Горловке такого я не видел никогда! И вот – попадание! Самолёт падает, и весь Курский вокзал оглашается радостным криком: «Ураааа!»

Через какое-то время они двинулись дальше, в тыл. На платформах стояло заводское оборудование и зенитки. От Москвы до Горького (Нижнего Новгорода) их непрерывно бомбили. Это были одиночные немецкие самолёты. Валентин Петрович вспоминает: «Паровоз даёт сигнал тревоги, мы выскакиваем. Мама хватает меня за руку и тащит изо всех сил, я лечу, даже земли не касаясь: шаг, через десять метров – второй…» Нина Николаевна очень боялась за сына. Ещё до его рождения она потеряла двух дочерей: отец был на Карельском фронте, все тяжёлые работы были на матери, и она не дохаживала беременность, обе девочки родились недоношенными.

К счастью, в паровоз не попали ни разу. После отбоя воздушной тревоги все возвращались к вагонам. Валентин Петрович говорит: «Теплушки были в дырках от крупнокалиберного пулемёта. Мужиков среди нас не было, одни женщины. Чтобы дождь не лил, они забивали дырки тряпками, больше-то с собой мы ничего не брали. Всё равно, капало с крыши при дожде, но хотя бы ручьем не лилось».

В Березниках сразу же наладили работу химкомбината по выпуску удобрений, серной и соляной кислоты. Привезённое оборудование снимали с вагонов и буквально с колёс в работу – без фундаментов, без стен и крыш, просто ставили на землю и начинали работать. Девиз был один: «Всё для фронта, всё для победы!» Постепенно возводили крыши и сооружали здания.

Нина Николаевна устроилась на заводе буфетчицей. Времена были тяжёлые, но она что-то ухитрялась добыть, чтобы подкормить сына. Дети тоже трудились для фронта, для победы. Их выводили на поля и после сбора урожая они, с маленькими сумочками, собирали колоски, которые остались на поле. Также ходили и на картофельные поля добирать в мешки остатки картофеля. Валентин Петрович вспоминает: «Было ощущение, что во время войны сам Бог был на нашей стороне! Сама природа наделяла нас всевозможными дарами: грибами, ягодами, полевым луком и чесноком. Это всё росло как трава. Вспоминаю: встанешь на коленки и, не сходя с места, объедаешься. Здесь были целые ягодные поля: красные, черные ягоды. Это нас, приезжих, спасало».

Их жизнь была не так уж плоха, многим было гораздо хуже. Валентин Петрович вспоминает: «В Березники приехала дама с семью детьми, все мальчики, я с ними дружил. Её мужа, отца ребят, забрали на фронт. У женщины не было ничего из продуктов, и она готовила детям лебеду». Вспоминает, как пришёл к ним как-то раз. И эта добрая женщина, желая проявить гостеприимство, позвала его: «Валя, садись, покушаешь с нами». А в тарелке – лебеда, присыпанная мукой. Такая же горькая, наверное, как и их жизнь – не вкусно. До сих пор он переживает, что не удержался, сказал тогда: «Фу, какая гадость!»

Валентин Петрович говорит: «Стыдно перед этой женщиной, ведь она старалась… Но, несмотря на все усилия, дети каждый год умирали и умирали. Шесть мальчиков умерли, только один остался..».

У бабушки под Новым Осколом

В 1941 году в Березниках Валентин начал учиться в 1-м классе, отучился три года, а в 4-й пошёл уже в Новом Осколе. Его мать Нина Николаевна была родом из Курской области, в состав которой тогда входил Новый Оскол (ныне – в составе Белгородской области). И когда в августе 1943 года советскими войсками была выиграна Курская битва, она решила поехать к своей матери в село Ниновка, рядом с Новым Осколом. Так и сделала. В начале 1944 года она с Валентином отправилась на родину. Валентин Петрович вспоминает: «У бабушки был муж, не родной мне дедушка, но золотой человек. Он работал сторожем в саду, так что мы всегда были с яблоками. Не рвали с деревьев, а подбирали те, что падали на землю».

В школьные каникулы они выполняли посильную работу, на которую их направляли. Валентин Петрович говорит: «Помню, после войны везде валялись скелеты собак и кошек. Нам давали перчатки, и мы должны были собирать их в мешки. Набирались мешки быстро. Их взвешивали, иногда за них даже давали немного денег. Говорили, что из костей делали удобрение для полей».

В 1945 году он перешёл в пятый класс. В начале мая их отправили в расположенный за городом пионерлагерь. Известие о конце войны пришло внезапно. Как вспоминает Валентин Петрович: «Вдруг слышу ор стоит в деревне: «Победа!!!» И пошло волной… Все высыпали на улицу. В пионерлагере все тоже выскочили: и воспитатели, и дети. А дальше уже пошла мирная жизнь».

Одним из главных событий тех дней стало возвращение с фронта отца. Пётр Васильевич Грединаров, прошедший всю войну до победного конца, был ранен весной 1943 года, вновь встал в строй и дошёл до Берлина. Он вернулся к своей семье в Новый Оскол, и уже все вместе они отправились в Горловку.

Возвращение в Горловку

В Горловке, кажется, не было ни одного уцелевшего дома, кроме того, в котором до войны жила семья Грединаровых. До сих пор Валентин Петрович удивляется тому, как такое могло случиться. Но в их квартире разместились другие люди. Отец сразу же устроился на работу в отдел труда и заработной платы химического завода. Ему дали земельный участок под строительство, а строительные материалы можно было брать повсюду: весь город лежал в руинах, строительный материал – кирпич, бревна, доски – можно было брать машинами. Очень быстро они построили хороший дом, соседи помогали друг другу и жильё ставили всем миром.

Ходили друг другу в гости, двери домов не запирали. Валентин Петрович говорит: «Помню старушки собирались то в одном доме, то в другом. Поговорят, что-то обсудят. Всё на душе полегче, мужейто нет. Нас с младшим братом Жоркой загонят на печь русскую. Мы лежим и слушаем. Нам интересно. Завтра у другой бабушки соберутся, семечки грызут. Вот так мирно, дружно жили. И выручали друг друга всегда, делились всем».

В Горловке он поступил в школу № 13. Жили бедно. У них с отцом на двоих была одна фуфайка и куртка – кожаная, на молнии, вещь по тем временам очень ценная, в народе такие куртки называли «москвичка» или «хулиганка». Отец куртку берёг, и в школу надо было идти в фуфайке. Ах, как же стеснялся Валентин этой одежды – ведь в ней выполнялась вся работа по дому, и свиней отец в ней кормил. Валентин раздевался, не доходя до школы, прятал фуфайку под куст и шёл на занятия.

В 13-й школе он окончил 7 классов. Потом поступил в горный техникум, проучился 1,5 года. Но у него была цель – поступить в институт, поэтому надо было окончить десятилетку, и он пошёл в вечернюю школу, приложив много труда, чтобы сдать экстерном экзамены за 8-й и 9-й класс. В вечерней школе их было только двое юнцов – он и Серебряков, остальные – фронтовики, всем лет под 30. Их, молодых ребят, прикрепили к «старикам», сделали шефами над фронтовиками, которые уже подзабыли школьную грамоту. И они сперва быстро решали свои задачи, а потом помогали старшим, подтягивая их по всем предметам.

Репетиторство пошло на пользу им самим – Серебряков и Грединаров окончили школу с золотой и серебряной медалью. Виталий, к сожалению, допустил даже не ошибку, а всего лишь помарку в экзаменационном листе по математике, отчего стал серебряным медалистом. Именно в это время он пробовал научиться курить – ведь все фронтовики курили! – но навсегда отказался от этой привычки. Кто-то из старших предложил ему папиросу, чтобы не выбивался из их рядов. Он затянулся туалете, закашлялся – до слёз. Вторая попытка была такой же неудачной. За этим делом его застал фронтовик Шварц, который работал у отца Валентина нормировщиком. Спросил: «Ты что, куришь?» – «А как же! – ответил он гордо – «Вот так да! У тебя же дед не курит, и отец не курил даже на фронте. Что же ты портишь родословную! Вот тебя сейчас научат, будешь потом папиросы покупать, деньги тратить, здоровье портить. Я тебе рекомендую козьи ножки. На фронте мы их травой набивали. А ты сделай козью ножку, набери в неё навоза и соси. Сначала будет тяжело, а привыкнешь и без навоза жить не сможешь!» Вот так посмеялся над ним и отговорил неназойливо.

Трудный путь в энергетику

После школы Валентин решил ехать в Москву. Как-то к ним на практику на химзавод приезжали студенты из химико-технологического института им. Менделеева. Родители запустили ребят на постой, благо дом был большой, и Валентин с ними сдружился. Вместе играли в футбол, волейбол, и они расспрашивали: «Куда после школы?» – «В Донецкий индустриальный, на горняка». – «Брось ты это дело. Пока молодой надо учиться там, где получишь максимум знаний. Езжай в Москву! Там всё, что тебе хочется, и спорт на высшем уровне, и искусство. Желательно поступить МАИ, МЭИ или Бауманку. В этих институтах есть бассейны, секции, спортзалы».

А Валентин к этому времени уже буквально повяз в футболе, даже за юношескую сборную Украины играл. Так что решение было принято однозначное. Он думал, что с медалью поступит спокойно, без экзаменов, продолжал заниматься футболом. Как-то раз тренировался на стадионе недалеко от дома. Вдруг бежит взволнованная мать: «Быстро пойдем, надо брать билеты в Москву!» Оказалось, у отца командировка в столицу, и он решил пройтись с сыном по ВУЗам.

Выехали на следующий день. С Курского вокзала сразу направились в Московский энергетический институт, где как раз шла сдача экзаменов. Зашли в приемную комиссию, где Валентин тут же получил экзаменационный лист. «Какие экзамены? Я ж медалист, – удивился он. – «Это прошлогодняя льгота, сейчас она уже не действует, необходимо сдать физику и математику».

Он и пошёл, совершенно не готовясь. В центре большой аудитории стояли столы, где преподаватели принимали экзамены: слева физику, справа математику. Валентин взял билет, по физике решил все задания, а по математике одну задачу решить не сумел. Вышел, отец спросил: «Сдал?» – «Не знаю». – «А в чём проблема?» – «Не ответил на один вопрос». Отец, человек военный, любил чёткость и определённость. Подошёл к преподавателю, извинился и спросил: «Как так? Сын – отличник и не решил задачу». А преподаватель ответил, что она просто не имеет решения.

На следующий день его фамилии не было в списке, но оказалось, в деканате ошиблись, напечатали неправильно. Отец рассмеялся: «Ну, раз ты Гребидаров, идем в ресторан». Они отмечали его поступление в «Узбекистане». Валентин Петрович вспоминает: «Заказали плов и харчо – никогда до этого я не ел ничего более вкусного!»

Проводил отца на вокзал, а сам пошёл устраиваться в общежитие. Здесь было ещё пусто, можно выбирать любую комнату. Ближе к осени подселились другие студенты. В комнате – шесть человек, спали на двухъярусных кроватях. Так началась его студенческая жизнь. По сути, профессиональную судьбу Валентина Петровича определил отец, решив, что пора спасать сына, вытаскивать его из футбола.

В Институте учился с полной самоотдачей. Чувствовал, что по подготовке на голову ниже хорошо подкованных москвичей. Набирал знания, повышал эрудицию. Как когда-то готовился к сдаче экстерном экзаменов за 8 и 9 классы, так же самозабвенно занимался и здесь. Первый курс не поднимал головы: библиотека, лекции, конспекты. На втором курсе стало легче. А потом и вовсе втянулся.

Годы учёбы пролетели быстро, пришло время распределения. Приехала комиссия. Валентин Петрович хотел практической работы и получил назначение на подстанцию 500 кВ «Ногинск» «Мосэнерго». Здесь надо было отучиться ещё год, чтобы получить допуск к самостоятельной работе. Прошёл и этот этап. Но, к его сожалению, понял, не может работать в сменах: из-за такого графика он перестал спать. Честно признался в этом начальнику, ведь работа была очень ответственной, они, по сути, регулировали напряжение в самой Москве.

Ему разрешили уйти, и Валентин поехал к родителям в Горловку. Поступил энергетиком в цех водоснабжения на химический завод, где работал отец. Вскоре женился, родились две дочери. Но в Донбассе того времени, когда работали все заводы, была неблагоприятная экологическая обстановка, небо раскрашивалось в красно-сине-зеленые цвета, а воздух был таким, что дышать невозможно. Дети постоянно болели от загазованности. Один знакомый Валентина Петровича – инженер из цеха, где делали серную кислоту, переехал в Подмосковье, в город Воскресенск. Там только начали запускать аммиачное производство, он написал письмо Валентину и позвал к себе.

На предприятии – комбинате химических удобрений – было построено шесть цехов, но пока ещё ни один не работал. Валентина Петровича назначили главным энергетиком. Хотя опыта в этом направлении у него не было, стал разбираться на месте, знакомился с документацией: производство взрывоопасное, сложное, работа аппаратуры под большим давлением, на высоких температурах. Начал подбирать кадры, из Горловки по его приглашению в Воскресенк приехали специалисты, бригадиры. Возникающие вопросы выяснял непосредственно в проектных институтах, проект коммуникаций правил и уточнял до совершенства.

Работа ему нравилась, жизнь налаживалась: платили хорошую зарплату, купил машину и дачу. Его труд оценили по заслугам, удостоив почётной медали к 100-летнему юбилею В.И. Ленина. Но, как говорится, возникло одно «но»… После переезда из Горловки в Воскресенск старшая дочь болеть перестала, а вот младшая за год перенесла десять пневмоний. Было очень жалко уезжать, но другого выбора не было.

Случайные встречи

Дачу продали. Нашла квартиру в Чехове, сделали обмен, переехали, и дочка выздоровела. Сначала Валентин Петрович здесь никак не мог найти работу: то зарплата не устраивала, то условия труда. Однажды по дороге к нему в машину подсел попутчик – стоял и голосовал на обочине. Пока ехали, разговорились. Узнав, с каким специалистом едет, он позвал его к себе, в совхоз «Чепелёвский» главным энергетиком. Не раздумывая, отправились в контору в Манушкино. Валентин Петрович представился, рассказал о себе. И уже на следующий день вышел на работу старшим монтёром.

Это была самая сложная работа в его жизни – полтора года без выходных, без праздников, без отпусков. Коровники, свинарники, машина, полушубок, пропахший всем этим. Дома сворачивал одежду и убирал на балкон. На втором году Валентин Петрович пошёл к директору, чтобы попросить отпуск, но тот ответил, что сам не отдыхал уже двадцать лет. И напутствовал: «Иди, трудись. Молодой ещё отдыхать».

В.П. Грединарову в это время уже исполнилось 45 лет. Выйдя из директорского кабинета, он написал заявление об уходе по собственному желанию, даже не зная, где будет работать. Вылетел из дверей, едва не сбив с ног Александра Николаевича Филиппова, начальника Чеховского РЭС, заходящего в контору. Они были хорошо знакомы, и Александр Николаевич тут же спросил Валентина Петровича: «Где собираешься работать? Не хочешь пойти в «Мосэнерго», нам специалисты нужны».

Побеседовал, дал три дня на раздумья и поставил заместителемначальника РЭС. Так он начал работать под руководством А.Н. Филиппова. Но уже через две недели Александр Николаевич ухал в командировку в Сирию, оставив за себя на хозяйстве Валентина Петровича. Абсолютно во всём пришлось разбираться самому. «Боевое крещение» принял, когда через несколько дней после начала его работы трактор порвал высоковольтный кабель. К счастью, обошлось без жертв. Но вывод Валентин Петрович сделал однозначный: «Пока сам, своими ногами, не пройду все кабели, разрешения на работу давать не буду».

Так и сделал, зарисовал все кабельные линии в своем альбоме. После этого ни одного повреждения не было. В 1985 году начальников РЭС выбирали голосованием. Были в этой системе и свои подводные камни. И хотя его не переизбрали начальником Чеховского РЭС, Валентин Петрович Грединаров возглавил Подольскую службу распределительных сетей, в которую входили Подольские, Домодедовские, Чеховские и Серпуховские сети. С директором Подольских электрических сетей Иваном Семеновичем Роговым у них сложились хорошие отношения, В.П. Грединаров оперативно выполнял все поставленные задачи.

Незадолго до выхода на пенсию стало пошаливать здоровье, поэтому перешёл на более спокойную работу в Трест №14. Сейчас Валентин Петрович на пенсии, живёт в Чехове. Дочери выросли, подросли и внуки, один из которых трудится в ФСО, внучка закончила институт ФСБ и вместе с мужем служит в Албании, ещё одна работает в «Роскосмосе». Валентин Петрович считает, что его жизнь удалась в полной мере, а её основой, прочной базой стали именно те далёкие детские годы, в которые их поколение училось выживать, быть крепкими, стойкими, достойно справляться со всеми жизненными трудностями.